Пепел и пыль - [25]

Та-ак, а самое главное-то я из виду и упустил! Сам-то логику в предположении насчет прозрачника вижу? Нет, смысл есть – к магии обращаются, когда обычные средства не помогли. И если есть способ пробить или обойти защиту. Но кто тогда цель? Прозрачник ведь оружие одноразовое, маловероятно, что даже маг сумеет совершить с его помощью более чем одно убийство. А если это обычный человек, то и вовсе – однозначно не сможет. Логика подсказывает, что самой важной целью среди нас является граф Урмарен. Но если мишень – не он?

Выглядываю в коридор. Такой же неяркий свет, как и в купе. Часовые-меленгурцы в концах коридора, все еще Кестен у графского купе. Больше никого не видно.

– Все тихо?

Кестен молча кивает, но машинально кладет руку на кобуру. Правильная реакция. Закрываю дверь, сажусь на свою койку. Нет, не верю я этому спокойствию.

Все-таки почему мне пришла в голову мысль о прозрачнике? Непонятно. Так, а что мы имеем? Насколько я успел разглядеть вторым зрением, вагон – точнее, его антимагическая защита – представляет собой своего рода капсулу, обособленную и полностью закрытую. То есть хозяин прозрачника должен находиться внутри этой капсулы, иначе он не сможет его вести. А попытка преодолеть барьер – из другого вагона – может закончиться для него весьма плачевно.

Кажется, я понял, почему подумал о прозрачнике: мои познания в части боевой магии весьма невелики, и это – из того немногого, с чем уже пришлось столкнуться. Кроме того, прозрачник не воспринимается, по идее, как та самая боевая магия. «Всего лишь» возникает нечто человекоподобное, способное совершить несколько движений, воспроизводящих человеческие. В удушении или ударе ножом как таковых ничего магического нет. То есть реальная возможность обойти защиту. Или хотя бы на шаг опередить…

Нет, ерунда какая-то. Пустые рассуждения…

Страж взвивается на дыбы. Опасность! Совсем рядом!

Наверное, что-то происходит с моим лицом, потому что Кимер сразу подхватывается, да и Ангир запаздывает лишь на мгновение. Вываливаемся в коридор – не сидеть же в купе и ждать, пока смерть придет за нами.

Свет мигает, странно и тревожно, отчего глаза не сразу могут уловить, что прячется в этих вспышках.

Дым, сгустившийся в человеческий силуэт? Дым-то дым, точнее – туман, вот только больше похоже на щупальца. Но ведь прозрачник вроде бы должен походить на своего поводыря? Тогда что это?

Но за Кестеном не разглядеть, а он стоит, перегораживая собой проход. Потом медленно поворачивается ко мне всем корпусом и неуверенно, словно только научился ходить, делает первый шаг. И смотрит на меня с недоумением и страхом. Одно из «щупалец» позади него неосторожно приближается к стене и тут же наливается багровым свечением, словно раскаляясь. И тут же дергается, отскакивая назад и почти развеиваясь, но сразу же снова сгущаясь.

Демон их пережуй, этих создателей защиты! Не иначе, какие-то маги, любящие кататься в поездах, подсуетились, чтобы внутри вагона все же можно было поколдовывать.

– Кестен?

Он шевелит губами, пытаясь что-то сказать, но у него не выходит даже мычания.

– Что за?.. – бормочет Кимер за моим плечом, пытаясь понять, что увидел. – Стоять! – шипит он, видимо, тому караульному-меленгурцу, что остался у меня за спиной. Или кто там еще может быть.

Кестен делает еще шаг и вдруг обмякает, словно из него выпустили воздух, и валится мне под ноги. А кобура-то пуста. Где его оружие? Я поднимаю взгляд и замечаю того караульного, что должен был стоять за графским бойцом. Меленгурец крутит в руках револьвер, словно не понимая, что с ним делать, потом начинает поднимать оружие.

Медленно. И взгляд у него такой же, как только что был у Кестена.

Я не жду, когда линия прицеливания поднимется до моей груди, не говоря уже о переносице. Разворот, толчок, и вот уже каблук впечатывается ему в грудь. Караульный валится назад, револьвер с глухим стуком падает на пол. А я, с трудом удержавшись на ногах, останавливаюсь у двери графа… под которую только что втянулись туманные щупальца. А то, что оставалось в коридоре, растаяло.

Дергаю ручку – закрыто, перекладываю револьвер в левую руку и начинаю барабанить в дверь. Она открывается. На пороге – Урмарен, в ночной сорочке и халате, встрепанный, сонный, но с револьвером в руке.

– Таннер? Какого… – Не говоря ни слова, выдергиваю его в коридор – что не так уж и легко, учитывая, что он выше и тяжелее меня. Запнувшись за порог, граф падает, но его ловит подскочивший Ангир. И останавливает за мгновение до столкновения графского лба с подоконником. Но это происходит где-то на периферии моего зрения, а в купе колышется прозрачный человеческий силуэт. С ножом в том, что должно быть правой рукой.

Ну что, поиграем в гляделки? Только я не буду угадывать, кто ты. Мне, если честно, все равно.

Перехожу на второе зрение – благо, сейчас моих глаз не видит никто, кроме поводыря, да и тому, скорее всего, ничего не видно, потому что в купе полумрак, а за моей спиной внезапно переставшие мигать светильники – и, выхватив из кармана несколько монет, среди которых точно есть хоть одна серебряная, отправляю ее навстречу в одно мгновение потемневшему силуэту. Тускло поблескивающие кругляши, кувыркаясь, взлетают вверх и по короткой дуге долетают до переносицы. Точнее, до того места, где она должна быть у человека. Ибо лицо врага, которое, по идее, я должен был разглядеть, оказалось размытым до неузнаваемости, а сейчас и вовсе неразличимым.