Пепел державы - [32]
Деревня Бугровое, коей владел отец Михайлы, была совсем небольшой по сравнению со многими селениями, что встречались им на пути. Она стояла в нескольких верстах от Дорогобужа, по обе стороны широкой дороги, что вела на Смоленск. Неподалеку, сверкая на солнце, виднелся седой Днепр, за ним по всему окоему голубел лес. Над деревянными кровлями крестьянских изб чуть возвышалась одинокая маковка беленой каменной церквушки, стоявшей на окраине деревни.
На пути к Бугровому встретился пожилой староста, знакомый Михайле еще с самого детства. Опуская глаза, оповестил он, что старого господина похоронили вчера, и Михайло, еще не доезжая до родового терема, ринулся к церкви, на дворе которой располагался погост. Редкие деревянные кресты возвышались над осевшими могилами, но над одной насыпь была свежей. К ней и бросился Михайло, а за ним и Фома. Из церкви выглянул пожилой поп с клокастой бородой, о чем-то сказал Михайле, перекрестил его и вновь запер скрипучую дверь своей обители. Анна, кутая уснувшего на руках сына, наблюдала, как они стояли какое-то время подле могилы, повесив головы, затем оба поклонились кресту и вернулись к телеге…
Мрачнее тучи Михайло въезжал в родовой терем. Анна жадно осматриваясь, желала поскорее привыкнуть к новому месту. Терем был значительно больше избы отца, с резьбой на кровле и ставнях, весь сложен из бревен, и видно было, что есть в нем жилые хоромы и баня, и просторная горница. Но заметно, что дом обветшал и теперь выглядел, как символ прежнего богатства, видать, уже утраченного.
Фома, все заглядываясь на Анну (та замечала, всю дорогу исподтишка глазел на нее парень!), распрягал коня. Из дома вышла баба, кутаясь в плат. Анне не по себе стало от той порочной красоты, кою излучала всем своим естеством эта баба. Она улыбнулась Михайле, поклонилась и, сверкнув глазами, оглядела Анну и ребенка на ее руках.
— Здравствуй, хозяин, — молвила почтительно, а сама так и глядит жадно на Михайлу. Смутная тревога толкнулась в сердце Анны.
— Это Дашка, девка дворовая наша, — молвил гнусаво Фома.
— С рухлядью разобраться помоги. И Анну расположи в ее горнице, — мрачно велел ей Михайло. Все еще не оправившись от смерти отца, он уже должен был вникать в хозяйственные дела, а назавтра надобно было ехать к смоленскому воеводе, дабы на службе занять отцово место.
Не успел Михайло и в баню пойти, как пришел староста, начал докладывать о том, что хозяйство зело оскудело, крестьяне уходят, деревня пустеет и что, возможно, надобно снизить поборы, дабы люд не зверел от голода.
— Снизить? Вот те! Видал? — выкрикнул Михайло, выставив перед носом старосты кулак. — Вернусь из Смоленска — собери мужиков ко мне на погляд. Все будет, как при батюшке. О том сам им скажу. А теперь ступай!
Анна, глядя на чужие хоромы (пусть и просторные, но чужие), на злого, как пес, мужа, который стал теперь суровым землевладельцем, на неприветливую Дарью, что косится недобро на Анну, на Дарьину стряпню, что и рядом не стоит с яствами матушки, Анна ощутила тяжелую, неизгладимую тоску.
Ночью, уложив сына, Анна легла рядом с Михайлой, прижалась к нему плотнее, оглаживала его вихрастую голову и шептала:
— Бедный мой, ладушко. Спишь?
Михайло, повернувшись к ней спиной, не спал. Он думал об отце, с коим никогда не был близок. Меж ними не было любви и понимания, которые он увидел в семье Анны. Но теперь, когда отца не стало и перед смертью он содеял многое, дабы и этот терем, и эта деревня достались сыну, душу Михайлы разрывало от горечи утраты. Перед глазами — детство, и отец, всегда суровый, строгий, молчаливый. Вспомнилось, как тот ездил по Бугровому, чуть отваляясь в седле, и крестьяне робели, едва завидев его. И как теперь? Сумеет ли Михайло занять его место?
Он чувствовал прикосновения Анны, которая, видимо, хотела утешить его, но Михайло не мог показать ей свою слабость. Он дождался, пока Анна отвернется от него и уснет, и когда это произошло, Михайло вцепился всей пятерней в свое лицо и затрясся в беззвучном рыдании.
Глава 7
К концу мая к Оке подошли русские рати, кои привели князь Трубецкой и Иван Мстиславский. Реяли над уставленным шатрами берегом стяги и хоругви. Среди ратников одни разговоры — скоро Крыму конец. Тем более что сам царь стоял во главе войска. Другие жаловались, что хозяйство вконец оскудело, холопы от голода мрут, что с трудом сумели и в этот поход собраться.
— Государю виднее как быть! — отвечали молодым старики. — Глядишь, скоро на Крым пойдем.
Но войско не двигалось с места. Иоанн ждал избрания Максимилиана на польский престол. Он не любил ждать. Каждый день с ближними боярами объезжал он широко раскинувшийся русский лагерь. Молвят, Баторий, этот безродный ставленник османов, сумел прорваться в Польшу, сторонники же его с оружием заняли Краков и похитили королевские регалии. Иные молвят, что он уже даже коронован, но Иоанн не верил этому, ведь несколько месяцев назад польские купцы оповестили московских бояр, что Максимилиан избран королем всей знатью. Царь видел в Стефане слабого противника, коему не удержаться на престоле. Пущай, пока жив, возвращается в свой Семиград, под крыло султана!
Первая половина XVI века. В Москве подрастает сын великого князя Василия III – Иоанн. Но с кого будущему правителю брать пример? Москва, считающая себя Третьим Римом, больше похожа на Вавилон, где предательство, убийство и прелюбодеяние не в новинку. Боярство уподобилось зверям, грызущимся меж собою, но что поделать, если на зверей опирается государев трон. Ещё в малолетстве Иоанн слышал от няньки: «Чтобы тебя боялись, Ванюша, нужно быть сильным», и он понял: великая сила нужна, чтобы переменить устоявшийся порядок, когда «на боярах держится вся власть».
Последние годы правления Иоанна Грозного. Русское царство, находясь в окружении врагов, стоит на пороге гибели. Поляки и шведы захватывают один город за другим, и государь пытается любой ценой завершить затянувшуюся Ливонскую войну. За этим он и призвал к себе папского посла Поссевино, дабы тот примирил Иоанна с врагами. Но у легата своя миссия — обратить Россию в католичество. Как защитить свою землю и веру от нападок недругов, когда силы и сама жизнь уже на исходе? А тем временем по уральским рекам плывет в сибирскую землю казацкий отряд под командованием Ермака, чтобы, еще не ведая того, принести государю его последнюю победу и остаться навечно в народной памяти. Эта книга является продолжением романа «Пепел державы», ранее опубликованного в этой же серии, и завершает повествование об эпохе Иоанна Грозного.
Роман Вениамина Шалагинова рассказывает о крахе колчаковщины в Сибири. В центре повествования — образ юной Ольги Батышевой, революционерки-подпольщицы с партийной кличкой «Кафа», приговоренной колчаковцами к смертной казни.
В книгу члена Российского союза писателей, военного пенсионера Валерия Старовойтова вошли три рассказа и одна повесть, и это не случайно. Слова русского адмирала С.О. Макарова «Помни войну» на мемориальной плите родного Тихоокеанского ВВМУ для томского автора, капитана второго ранга в отставке, не просто слова, а назидание потомкам, которые он оставляет на страницах этой книги. Повесть «Восставшие в аду» посвящена самому крупному восстанию против советской власти на территории Западно-Сибирского края (август-сентябрь 1931 года), на малой родине писателя, в Бакчарском районе Томской области.
Так сложилось, что в XX веке были преданы забвению многие замечательные представители русской литературы. Среди возвращающихся теперь к нам имен — автор захватывающих исторических романов и повестей, не уступавший по популярности «королям» развлекательного жанра — Александру Дюма и Жюлю Верну, любимец читающей России XIX века граф Евгений Салиас. Увлекательный роман «Миллион» наиболее характерно представляет творческое кредо и художественную манеру писателя.
Роман «Коронованный рыцарь» переносит нас в недолгое царствование императора Павла, отмеченное водворением в России орденов мальтийских рыцарей и иезуитов, внесших хитросплетения политической игры в и без того сложные отношения вокруг трона. .
Фронтовики — удивительные люди! Пройдя рядом со смертью, они приобрели исключительную стойкость к невзгодам и постоянную готовность прийти на помощь, несмотря на возраст и болезни. В их письмах иногда были воспоминания о фронтовых буднях или случаях необычных. Эти события военного времени изложены в рассказах почти дословно.
Эти сказки написаны по мотивам мифов и преданий аборигенных народов, с незапамятных времён живущих на морских побережьях. Одни из них почти в точности повторяют древний сюжет, в других сохранилась лишь идея, но все они объединены основной мыслью первобытного мировоззрения: не человек хозяин мира, он лишь равный среди других существ, имеющих одинаковые права на жизнь. И брать от природы можно не больше, чем необходимо для выживания.
Конец IX века. Эпоха славных походов викингов. С юности готовился к ним варяжский вождь Олег. И наконец, его мечта сбылась: вместе со знаменитым ярлом Гастингом он совершает нападения на Францию, Испанию и Италию, штурмует Париж и Севилью. Суда норманнов берут курс даже на Вечный город — Рим!..Через многие битвы и сражения проходит Олег, пока не поднимается на новгородский, а затем и киевский престол, чтобы объединить разноплеменную Русь в единое государство.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.