Пепел Анны - [11]
— Ладно, — сказал вдруг отец. — Погуляли, пора и домой.
А вот и нуар пожаловал — в первый же вечер нашего визита в Гавану показался он, загадочный человек-лестница.
— А там человек был… — его и мама заметила.
— Да мало ли тут народу ошивается?
Отец вытряхнул остатки колбасы и выкинул пакет, улыбнулся и пошагал прочь, я оглянулся и заметил, как кошки побежали навстречу незнакомцу. Мама издала сомневающийся звук.
— Можно было в первый же вечер и не тащить нас в этот кошачий дрифт, — буркнула она и передразнила. — «Гавану нужно получать, как пулю в лоб…» А всего-то и хотел покормить своих котиков…
— У каждого свои слабости, — ответил отец, не оборачиваясь.
До гостиницы мы добрались неожиданно быстро. Я опасался, что снова будем вилять, брести и любоваться, но, откормив кошек, отец пошагал скоро и целеустремленно, так что через десять минут мы оказались у парадного подъезда «Кастильи».
Таксистов стало меньше, а людей с телефонами больше.
— Так что же они тут делают? — снова спросила мама.
— Интернет ловят, — ответил я. — Его нет, но они его ловят.
— Ловцы, однако…
— Иногда я думаю, что это своеобразный карго-культ, — заметил отец.
— Интересное замечание, — рассмеялась мама. — Весьма…
Она оглянулась и сфотографировала стоящих у стены.
— Интернета нет, небожители унеслись на серебряных птицах в блистающий Валинор, но культисты продолжают ежедневно стоять с поднятой рукой, — сформулировала мама. — Рано или поздно боги кибернетики увидят и оценят эту преданность и прольют на них щедрый и безлимитный вай-фай. Главное, верить. И держать руку как можно выше, кто выше — тот обиженным не уйдет во первую голову.
А я подумал, что эти ждецы у стены правую дельту хорошо прокачают, постой-ка так с поднятой рукой в потолок, дельта за десять минут забивается в молоко.
— Культисты такие культисты, — сказал отец.
Но там не одни культисты были, возле дерева все еще стояла женщина с корзинкой и бумажными трубочками. Она улыбалась толстыми губами и щурилась, отчего на лбу у нее складывались живые морщины, такие глубокие, что спички можно вставить.
Женщина с бумажными трубочками улыбнулась.
— Да, культисты, — повторил отец. — Весь мир для них — рука, воздетая к небу в ожидании заветной искры…
И этого понесло. Гавана как пуля, чего уж.
Отец замолчал, а я сразу увидел: как в голове у него вспышкой промелькнула Сикстинская капелла и как ему это понравилось, но, разумеется, отец удержался и промолчал.
Мама тоже поняла.
— Ктулху фхтагн, — мама почесала за ухом.
Она не любила, чтобы кто-то вокруг был метафоричнее ее, пусть и в мыслях.
— Фхтагн-фхтагн, — зевнул отец. — О чем я и говорю.
С мамой он дискутирует исключительно в отпуске, а сейчас он не в отпуске.
— Касса близко, — сказал отец.
Отец не хотел сдаваться.
— Ты полагаешь? — нахмурилась мама.
— А то!
И оба счастливо рассмеялись, таким особым смехом, вроде как между собой, будто я не понимаю.
Глава 3. Обеда мимо
Машина оказалась синим BMW. Не просто синим, а как-то слепяще синим, яркой кляксой, она сияла в конце стоянки, наверное, ее можно было найти с закрытыми глазами, по синеве. Осколок самого высокого льда, чудом забытый на жаркой пыльной улице, от одного его вида делалось прохладно, хотя вокруг было под сорок. Я увидел его и понял, почему на Кубе так много синей краски, так прохладнее.
— Забавненько, — мама улыбнулась на машину.
Действительно, забавно. Дома отец предпочитает внедорожники, а этот BMW… Круглая такая тачка, струящаяся. На фоне такси она выглядела футуристично, сбежала из завтрашнего дня.
— Красиво жить не запретишь, — сказала мама. — Теперь будем полчаса ждать, пока эта банка не остудится.
Мама запустила с брелока двигатель. BMW зашелестел.
Недалеко от машины стояла вчерашняя женщина с корзиной и с бумажными трубочками.
— Разве сигары так можно продавать? — спросил я. — Не нагловато?
— Это не сигары, — ответила мама. — Это орехи. Арахис, жаренный с сахаром и солью. Местные любят. Хочешь попробовать?
Завтрак мы, конечно, проспали, но, несмотря на это, аппетита я не испытывал, думаю, от жары. Орехи в жару не лучший выбор.
— Мороженого бы.
— Мороженое на Прадо, — указала мама. — Кстати, тут оно вполне себе. Разумеется, самое вкусное в Аламаре. Но у нас сегодня другие планы…
Мама заглянула в салон машины, там было еще горячо.
Ореховая женщина направилась к нам. С утра вдоль стены никого кроме таксистов не загорало, интернет-культисты то ли спали еще, то ли в школе учились, ореховая женщина приблизилась и с улыбкой протянула белые трубочки. Видно, что она знает — мы у ней орехов не купим, но все равно улыбалась. Без обиды, приветливо, я ей тоже так улыбнулся и подумал, что в следующий раз обязательно куплю этих орехов, хотя арахис я не люблю. Но куплю и съем, и газырь, свернутый из тетрадного листа в клеточку, обязательно брошу под ноги, как все тут делают, традиция такая, что ли.
Ореховая женщина подмигнула, поставила корзину на плечо и направилась в сторону Капитолия.
— Ладно, поехали, — мама забралась в машину. — А то тут сейчас со всей округи сбегутся продавалы…
В машине было жарко, хотя обдув работал на полную, но толку от него немного получалось, воздух качал да пару вареных мух. Из бардачка торчал русский журнал, читателю предлагалось оценить десять лучших животных-предсказателей. Я заинтересовался и узнал, что десятое место занимает саламандра Сандра, предсказавшая победителя на чемпионате мира, а на девятом опоссум Станислав, угадавший колебания курса доллара.
Сегодня писать о войне – о той самой, Великой Отечественной, – сложно. Потому что много уже написано и рассказано, потому что сейчас уже почти не осталось тех, кто ее помнит. Писать для подростков сложно вдвойне. Современное молодое поколение, кажется, интересуют совсем другие вещи…Оказывается, нет! Именно подростки отдали этой книге первое место на Всероссийском конкурсе на лучшее литературное произведение для детей и юношества «Книгуру». Именно у них эта пронзительная повесть нашла самый живой отклик. Сложная, неоднозначная, она порой выворачивает душу наизнанку, но и заставляет лучше почувствовать и понять то, что было.Перед глазами предстанут они: по пояс в грязи и снегу, партизаны конвоируют перепуганных полицаев, выменивают у немцев гранаты за знаменитую лендлизовскую тушенку, отчаянно хотят отогреться и наесться.
Синцов не хотел ехать в Гривск, он вообще никуда не хотел ехать летом. Лето – время лени, безделья, компьютерных игр и иногда книжек, в общем, мечта предыдущих девяти месяцев. Но не в этот раз. А в этот раз лето – испытание на силу воли и твердость, устойчивость к лишениям, что значит – гостить у бабушки в провинциальном городке, без ноутбука и интернета. И как пережить эти мрачные обстоятельства, Синцову совершенно непонятно. Однако у Гривска оказались на парня свои планы, и разгуливающие по городу синие собаки, странный незнакомец, предлагающий взять у Синцова в аренду удачу, – только начало целой коллекции происшествий.
Дядька Аксёна как-то рассказал ему о непреложных законах жизни, которые, что бы ты ни делал, не изменить. Один из них – первая любовь не бывает счастливой. С этим можно спорить, не соглашаться, но в конце концов придется смириться и все забыть: прогулки до дома со школы, драки с соперниками, их с Ульяной мир «на двоих», отвоеванный им у сверстников еще в детском саду, весну… Забыть и просто жить. Но Аксён так не может. Он ждет апреля, потому что в апреле Она вернется в их сонный город, и он попробует обмануть лживые правила взрослой жизни, попробует все исправить.
«Остров Сахалин» – это и парафраз Чехова, которого Эдуард Веркин трепетно чтит, и великолепный постапокалипсис, и отличный приключенческий роман, от которого невозможно оторваться, и нежная история любви, и грустная повесть об утраченной надежде. Книга не оставит равнодушными ни знатоков классической литературы, ни любителей Станислава Лема и братьев Стругацких. В ней есть приключения, экшн, непредсказуемые повороты сюжета, но есть и сложные футурологические конструкции, и философские рассуждения, и, разумеется, грустная, как и все настоящее, история подлинной любви.
Эдуард Веркин – современный писатель, неоднократный лауреат литературной премии «Заветная мечта», лауреат конкурса «Книгуру», победитель конкурса им. С. Михалкова и один из самых ярких современных авторов для подростков. Его книги необычны, хотя рассказывают, казалось бы, о повседневной жизни. Они потрясают, переворачивают привычную картину мира и самой историей, которая всегда мастерски передана, и тем, что осталось за кадром. Роман «Герда» – это история взросления, которое часто происходит вдруг, не потому что возраст подошел, а потому что здесь и сейчас приходится принимать непростое решение, а подсказки спросить не у кого.
Эдуард Веркин – писатель, неоднократный лауреат литературной премии «Заветная мечта», лауреат конкурса «Книгуру», победитель конкурса им. С. Михалкова и один из самых ярких современных авторов для подростков. Его книги необычны, хотя рассказывают, казалось бы, о повседневной жизни. Они потрясают, переворачивают привычную картину мира и самой историей, которая всегда мастерски передана, и тем, что осталось за кадром.События книги происходят в далеком будущем, где большая часть человечества в результате эпидемии перестала быть людьми.
В альтернативном мире общество поделено на два класса: темнокожих Крестов и белых нулей. Сеффи и Каллум дружат с детства – и вскоре их дружба перерастает в нечто большее. Вот только они позволить не могут позволить себе проявлять эти чувства. Сеффи – дочь высокопоставленного чиновника из властвующего класса Крестов. Каллум – парень из низшего класса нулей, бывших рабов. В мире, полном предубеждений, недоверия и классовой борьбы, их связь – запретна и рискованна. Особенно когда Каллума начинают подозревать в том, что он связан с Освободительным Ополчением, которое стремится свергнуть правящую верхушку…
Со всколыхнувшей благословенный Азиль, город под куполом, революции минул почти год. Люди постепенно привыкают к новому миру, в котором появляются трава и свежий воздух, а история героев пишется с чистого листа. Но все меняется, когда в последнем городе на земле оживает радиоаппаратура, молчавшая полвека, а маленькая Амелия Каро находит птицу там, где уже 200 лет никто не видел птиц. Порой надежда – не луч света, а худшая из кар. Продолжение «Азиля» – глубокого, но тревожного и неминуемо актуального романа Анны Семироль. Пронзительная социальная фантастика. «Одержизнь» – это постапокалипсис, роман-путешествие с элементами киберпанка и философская притча. Анна Семироль плетёт сюжет, как кружево, искусно превращая слова на бумаге в живую историю, которая впивается в сердце читателя, чтобы остаться там навсегда.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Реальности больше нет. Есть СПЕЙС – альфа и омега мира будущего. Достаточно надеть специальный шлем – и в твоей голове возникает виртуальная жизнь. Здесь ты можешь испытать любые эмоции: радость, восторг, счастье… Или страх. Боль. И даже смерть. Все эти чувства «выкачивают» из живых людей и продают на черном рынке СПЕЙСа богатеньким любителям острых ощущений. Тео даже не догадывался, что его мать Элла была одной из тех, кто начал борьбу с незаконным бизнесом «нефильтрованных эмоций». И теперь женщина в руках киберпреступников.
Извержение Йеллоустоунского вулкана не оставило живого места на Земле. Спаслись немногие. Часть людей в космосе, организовав космические города, и часть в пещерах Евразии. А незадолго до природного катаклизма мир был потрясен книгой писательницы Адимы «Спасителя не будет», в которой она рушит религиозные догмы и призывает людей взять ответственность за свою жизнь, а не надеяться на спасителя. Во время извержения вулкана Адима успевает попасть на корабль и подняться в космос. Чтобы выжить в новой среде, людям было необходимо отказаться от старых семейных традиций и религий.