Пеп: конфиденциально - [49]

В первом тайме «Бавария» действовала ужасно. Как отметил один из гостей, «словно делая друг другу передачи, игроки хотели угодить Пепу». На что тренер немедленно реагирует одним из своих долгих объяснений: «Я терпеть не могу, когда пас делается ради паса, всю эту тики-таку. Это — полная чепуха, которая не несёт в себе никакой цели. Делать передачу нужно с явным намерением, с целью забить гол. Никак не ради передачи».

Трое детей Пепа и ребятня из Нью-Йорка проголодались, но им придётся подождать, прежде чем приступать к поеданию пюре. Их отец велел им дождаться прибытия своих друзей из Барселоны. Если не считать приезда членов семьи, это — первый визит гостей к Пепу с тех пор, как он два месяца назад прибыл в Мюнхен. Меня это буквально поражает; этот факт подчеркивает очевидное безразличие к Гвардиоле со стороны Барселоны, которая некогда его боготворила. Эта ситуация останется неизменной на протяжении всего сезона — как в отношении друзей и знакомых Пепа, так и в отношении испанской и каталонской прессы. Последние не являются достаточно заинтересованными в отправке журналистов в Мюнхен для получения информации о работе тренера из первых уст.

Большую часть ужина Пеп делится своими мыслями и ощущениями. Он рассказывает о сходствах и различиях между «Барсой» и «Баварией», наслаждаясь возможностью выражать своё волнение, с которым он боролся два месяца назад. Матч с «Нюрн­бергом» был для него идеальной питательной средой: отвратительным вначале и взрывным в конце. Все находящиеся за столом хотят знать, что же Пеп сказал своим игрокам в перерыве, после которого команда заиграла совершенно иначе. «Не очень много, всего три слова: что вы ТВОРИТЕ?!»

Он призвал своих парней быть менее застенчивыми, расслабиться, и напомнил им, что он ни разу за два месяца своего пребывания на тренерской скамье не просил их играть, как «Барса». Он настаивал на том, что никогда не просил их играть в угоду себе и обратил внимание на тех, кому игроки действительно должны угождать — 71 000 болельщиков, заполняющих «Альянц-Арену» каждую неделю. Всё, что попросил Пеп у своих игроков — перестать стесняться и быть самими собой.

«Я просто хочу, чтобы они вместе переместились вперёд на несколько метров — чтобы в случае потери мяча соперник не смог воспользоваться отсутствием нашего единства. Каждая команда в Германии способна организовать контратаку, прежде чем вы совершите вдох, и если мы теряем своё единство, это даёт им шанс прорваться и организовать опасный момент.

Единственное, что я хочу: чтобы если Данте переводил мяч на Роббена длинной диагональю, то не пытался делать это из пределов собственной штрафной площади или вблизи её. Я хочу, чтобы он делал это с центра поля сразу, как только мы доберёмся до этой зоны. Если Роббен затем потеряет мяч, все мы будем находиться рядом с ним, а потому сможем беспроблемно вернуть себе мяч обратно. Но если Данте передаёт мяч слишком рано, и Роббен его теряет, тогда мы все растянулись и — пам! пам! — соперник несомненно организует эффективную контратаку».

Объясняя всё это, Пеп размахивает руками точно так же, как и у кромки поля. Создаётся такое впечатление, будто в любую минуту он может дать нам задание занять свои позиции на воображаемом футбольном поле прямо здесь, в ресторане. Он хватает своего американского друга за руку и говорит: «ДНК Бастиана Швайнштайгера — чистейшая «Бавария». Можно увидеть, как его тело требует от него бегать по полю туда-сюда. Мне это по душе».

«Но как с этим немецким ДНК, — прерывает Пепа один из его барселонских приятелей, — ты получишь сообразительность и терпение в игре, которые хочешь видеть?»

Гвардиола отвечает: «Когда они блоком пересекают центральную линию, я хочу, чтобы они становились ещё большей «Баварией», чем когда-либо. Я хочу, чтобы они впивались в эту ДНК и сами перемещались, бежали и освобождались. Это то, в чём они выделяются. Им нравится бегать, они это любят. Я же люблю видеть, как они это делают. Так пусть же они бегут! Пусть они используют фланг для навеса в штрафную площадь. Не обязательно каждый раз забивать гол ударом с лёту — добиться этого крайне трудно; но это нужно делать так, чтобы мы могли первыми подбирать мячи на отскоках. Мы создаем наибольшую опасность благодаря подборам. Если мы будем играть сообща, то будем выигрывать подборы; к тому же этим мы будем сбивать с толку защитников, которые перестраиваются и попросту не успевают реагировать. Вот что я им поручил делать. Это то, чего я хочу».

Тренер считает, что пытаться воссоздать игровую модель «Барсы» здесь было бы абсурдным и неосуществимым. В формировании «Барселоны» он придаёт большое значение исторической роли Йохана Кройфа, признавая в то же время заслуги других дальновидных тренеров в истории каталонского клуба, которые помогли осуществить переход игроков из молодёжной команды в первую. Тех доблестных рыцарей, потративших своё время и усилие на работу с детьми молодёжных команд. Это предмет большой гордости. «Я человек «Барсы» и навсегда им останусь».

Однако это не значит, что он когда-нибудь вернётся тренировать «Барселону». Если бы я заключал пари, то поставил бы на то, что следующая работа Пепа будет связана с Англией. Но кто знает? В конечном итоге, возможно, через восемь или десять лет он возглавит национальную сборную. Он не планирует строить долгую карьеру; семейное соглашение подразумевает, что карьера Пепа-тренера будет интенсивной, но короткой. Кажется, что «Барса» не фигурирует в этом гипотетическом десятилетнем плане, но никогда нельзя говорить «никогда».