Пенрод и Сэм - [28]

– Ты правда уверен, что Пенрод сейчас здоров? – в который раз спросила она, когда мистер Скофилд уселся рядом с ней в экипаж, фигурирующий у горожан под именем «вокзального такси».

– Сейчас здоров? – удивился мистер Скофилд. – Да он все время был здоров. Я же уже говорил тебе…

– Мужчины не все замечают, – она недоверчиво покачала головой. – Я вот не уверена, что последнее время он совершенно здоров. Мне кажется, с ним уже два или три месяца не все в порядке. Как он сегодня выглядит?

– Вполне нормально, – задумчиво ответил мистер Скофилд. – Делла мне, правда, сказала, что приходили телефонные мастера. Они угрожали, что пожалуются в полицию, если этот проклятый мальчишка не перестанет лазить на телефонные столбы. Они сказали еще…

– Ну, так и есть! – тут же подхватила миссис Скофилд. – Я же говорила. У него явно не н порядке нервы. Болезнь нервов и толкает его на такие штуки. Он сам на себя не похож.

– Хотел бы я, чтобы он хоть иногда был не похож на себя, – мечтательно произнес мистер Скофилд.

– Когда он похож на себя, – обеспокоенно продолжала миссис Скофилд, которая явно не слышала реплики мужа, – когда он похож на себя, он такой смирный и послушный. Он не лазает по телефонным столбам и вообще ничего такого не делает. А вот перед отъездом я вдруг заметила, что он стал какой-то дерганый. И еще он стал издавать какие-то гортанные звуки. Очень неприятные звуки.

– Ну, из-за этого можешь не волноваться, – успокоил ее мистер Скофилд, – просто Сэм Уильямс умеет квакать, как лягушка, и Пенрод тоже хочет научиться. И я в детстве это освоил. Кванк! Кванк! Нет, видишь, теперь не получается. Поэтому он все время и тренируется. Все мальчики через это проходят.

– Нет, Генри, – резко возразила она. – Ты ничего не понял. У Пенрода совсем не то. У него это от нервов. Пойми, он невольно издает эти противные звуки. Иногда он и лицо начинает кривить. Боюсь, как бы это не повредило его внешности.

– Повредило чему? – не веря своим ушам, спросил мистер Скофилд.

– А что такого? – сказала обиженно миссис Скофилд. – Когда наш мальчик спокоен, он достаточно красив.

– Да?

– Во всяком случае, красивее многих других, – уверенно заявила миссис Скофилд. – Но вообще-то нет ничего странного, что ты этого не замечаешь. Мы так запустили Пенрода. Его организм нуждается в серьезной поддержке.

– Гром и молния! – пробурчал мистер Скофилд. И ошеломленно добавил: – Это Пенродов-то организм нуждается в поддержке? Да он по-прежнему здоров, как бык!

– Ты глубоко ошибаешься! – строго сказала жена. – Но теперь мы будем внимательнее следить за ним.

– Но почему…

– Я знаю, что говорю. Здоровье Пенрода подорвано, и виноваты в этом мы сами. Мы слишком мало следили за его здоровьем, вот он и стал таким нервным.

И она продолжала рассуждать в том же духе. Чем дольше она говорила, тем сильнее мистер Скофилд убеждался в ее правоте. Да и сама она от многократных повторений лишь укрепилась в своем мнении, и то, что поначалу было не больше, чем плодом воображения, предстало ей в виде неопровержимых фактов. Вот почему, чем ближе «вокзальное такси» подъезжало к знакомому перекрестку, тем большую решимость обретал ее взгляд. Наконец они подъехали к дому. Пенрод вместе с Герцогом выбежал к калитке.

Никогда еще он так не радовался матери. Никогда еще он столь бурно не выражал своих чувств. Позже, за столом, он продемонстрировал великолепный аппетит, и, глядя на сына, мистер Скофилд снова впал в сомнение. Он уже готов был опровергнуть доводы жены, но та опередила его.

– Ты видишь? – тихо, но решительно заявила она. – Ты видишь, как ненормально он ведет себя?

На этот раз Пенрод пробудился от глубокого и спокойного сна среди ночи. Вернее, он не сам пробудился, его разбудили. Он увидел укутанную фигуру, которая склонилась над ним. Он пробурчал что-то неясное и, отвернувшись от распахнутой двери, сквозь которую свет бил прямо в глаза, попытался снова заснуть.

– Пенрод, – тихо окликнула его мать и снова повернула к себе.

– Оставь меня в покое, – пробормотал он.

Он тут же почувствовал, что мать что-то тыкает ему в губы.

– Что это?

Миссис Скофилд проговорила приторно-ласковым голосом:

– Это такая хорошенькая пилюлька, Пенрод.

– Не хочу, – пробормотал он. Он все время лежал с закрытыми глазами и тщетно пытался сохранить бренные останки спасительного сна.

– Ну, будь же умницей, Пенрод, – прошептала мать, – вот тебе стакан вкусной холодной водички, чтобы запить пилюльку. Давай, миленький. Это тебе очень поможет.

И она снова начала проталкивать ему сквозь губы пилюлю. Но Пенрод тут же отдернул голову и инстинктивно выбросил руку вперед.

– Я раздавлю эту пилюлю, – проговорил он, по-прежнему не открывая глаз, – дай мне только добраться до нее, и я ей покажу!

– Пенрод!

– Мама, дай мне поспать, пожалуйста!

– Дам, как только ты примешь эту маленькую пилюлечку.

– Я принял!

– Нет, милый!

– Я принял, – плаксиво настаивал Пенрод. – Ты, перед тем, как я лег, заставила принять меня!

– Ах, ту, – сказала миссис Скофилд, – видишь ли, милый, я подумала, что, пока я не легла, стоит дать тебе еще одну.

– Не хочу я еще одну!

– Надо, миленький.