Пение под покровом ночи. Мнимая беспечность - [45]

— Диспепсия не годится? — спросил его Аллейн. — Заметил, он питает особое пристрастие к содовым таблеткам.

— Мужчины, страдающие диспепсией, совсем не обязательно являются женоненавистниками. Полагаю, несварение желудка вызвано у него неким длительным психологическим стрессом.

— К примеру, когда нянечка вдруг отобрала у него любимую погремушку и отдала ее папочке?

— Что ж, возможно, здесь вы недалеки от истины.

— Ну а что скажете о Дейле и Макангусе?

— О, — ответил Тим, — я бы не удивился, если бы Дейл не достиг весьма успешной сублимации в процессе этой его чудовищной телевизионной психотерапии. Он эксгибиционист, вообразивший, что несет людям только добро. Что он гений в своей профессии. Поэтому те два промаха, допущенные в передачах, так сильно подействовали на самооценку и привели к «нервному срыву».

— Не знал, что у него был нервный срыв, — произнес отец Джордан.

— Ну, он так говорит. Этого термина психотерапевты не приемлют. Что до мистера Макангуса, он действительно любопытная личность. Вся эта его робость, рассеянность, неумение довести до логического конца рассказ — все это очень характерно.

— Характерно для кого? — спросил Аллейн.

— Для довольно распространенного типа людей. Они замкнуты, нерешительны. Терзаются страхами и сомнениями. Ну и, разумеется, не осознают их причин. То, что он подарил миссис Дэ Бэ эту чертову куклу, весьма показательно. Он холостяк.

— О господи! — пробормотал отец Джордан и тотчас умолк. А потом добавил: — Не обращайте внимания. Продолжайте.

— Стало быть, — заметил Аллейн, — позиция психиатра сводится к тому, что причиной всех этих преступлений является некая глубокая эмоциональная травма, о которой сам преступник не подозревает и контролировать которую просто не способен?

— Верно.

— А отсюда следует, что, возможно, на вполне сознательном уровне он отчаянно пытается подавить эти порывы к преступлениям и всякий раз ужасается содеянному?

— Весьма вероятно.

— Да, именно, — подчеркнул отец Джордан. — Именно так оно и происходит!

Аллейн обернулся к нему.

— Значит, вы согласны с Мэйкписом?

Отец Джордан провел рукой по роскошной черной шевелюре.

— Уверен, — сказал он, — что Мэйкпис описал вторичную причину и последующие результаты самым точным научным образом.

— Вторичную причину? — удивленно воскликнул Тим.

— Да. С трудом подавляемый страх, отчаяние и, как его там… Боюсь, я не силен в научной терминологии, — слегка улыбнулся отец Джордан. — Но уверен, вы совершенно правы, вы настоящий ученый и хорошо знаете свое дело. Однако, видите ли, я смотрю на раннюю трагедию и все последующие действия нашего преступника как на… Ну, если так можно выразиться, modus operandi[25] куда более изощренного и опасного существа.

— Что-то я не понимаю, — пробормотал Тим. — Какого еще опасного существа?

— Дьявола.

— Простите?..

— Я верю, что этой бедной душой завладел дьявол.

Тим, к удивлению Аллейна, покраснел как рак, словно отец Джордан только что совершил нечто до ужаса неприличное.

— Вижу, — произнес отец Джордан, — я вас несколько смутил.

Тим пробормотал нечто насчет того, что продолжает придерживаться своего мнения.

Аллейн заметил:

— Боюсь, меня тоже удивила эта ремарка. Вы уж извините, но вы в буквальном смысле имели в виду именно то, о чем только что говорили? Да, вижу, это так.

— Именно что в буквальном. Дьявол порой овладевает людьми. Я видел множество тому примеров, и не ошибаюсь.

Повисла долгая пауза, во время которой Аллейн напомнил себе, что на свете существует множество людей, совсем не обязательно неумных, которые умудряются верить в дьявола самым искренним образом. И вот он нарушил молчание:

— Должен сказать, в данном случае мне очень хотелось бы, чтобы вы провели церемонию изгнания этого самого дьявола.

На это отец Джордан со всей серьезностью сообщил, что тут существуют определенные трудности.

— Нет, конечно, я буду молиться за преступника, — добавил он.

Тим вскочил на ноги, закурил сигарету и с видом человека, цепляющегося за последнюю соломинку, попросил Аллейна пояснить, как относится полиция к такого рода убийцам.

— Ведь как бы там ни было, вы здесь у нас единственный эксперт.

— О, что вы, — заметил Аллейн. — Ничего подобного. Наша первая и главная задача — это с Божьей помощью защитить общество, ну а уже затем поймать и обезвредить убийцу. А такого рода преступники — всегда наша головная боль. У них нет характерных отличительных черт. Они походят друг на друга лишь в одном плане — горят желанием убивать ради собственного удовлетворения. В повседневной жизни они могут оказаться кем угодно. Никаких внешних признаков тут не существует. Обычно мы ловим их, но не всегда. И каждый сыщик начинает первым делом выискивать какие-то отклонения от нормы. Но никакой нормы не существует, если этот ваш человек одиночка, каким, к примеру, был Джек Потрошитель. В этом случае ваши шансы вычислить и поймать его заметно сокращаются. — Аллейн умолк на секунду, затем тон его изменился: — А что касается того, почему он стал тем, кем есть, — тут мы профаны. Если бы знали, работать было бы куда как проще.

— А вы, как я вижу, человек сострадательный, — заметил отец Джордан.