Пендрагон. Король Артур: рождение легенды - [42]

6. Сражения Артура

Потом Артур сражался с ними [саксами] вместе с королями бриттов; но был он их военным предводителем (duxbellorum]. Первое сражение произошло в устье реки, звавшейся Глейн. Второе, третье, четвертое и пятое были на другой реке, называвшейся Дубглас, — в области, принадлежавшей Линнуису. Шестая битва произошла на реке Бассас. Седьмая была в лесу Келидон, это битва при Коэд Келиддон. Восьмое сражение было у Кастелло Гуиннион, и в нем Артур нес на своих плечах образ Святой Приснодевы Марии2, и язычники были обращены в бегство на той почве, и было среди них великое смертоубийство силой Господа нашего Иисуса Христа и силой Пресвятой Девы Марии, Матери Его. Девятая битва была в UrbsLegionis. Десятая произошла на берегу реки, звавшейся Tribruit. Одиннадцатая была на горе, называвшейся Агнед. Двенадцатая случилась на горе Бадонис, и в ней девять сотен и шесть десятков мужей пали от руки одного Артура, и никто другой не разил их, кроме него одного; и был он победоносен во всех своих походах2.

Возможно, во всем комплексе артурианы нет вопроса, вызывавшего больше дискуссий между учеными, чем места якобы данных Артуром сражений и связь их с историческим сущестовованием нашего героя. Явление это нельзя назвать чисто современным: места сражений интересовали историков всех времен, и одним из самых первых среди них был Генри из Хантингтона, писавший в 1129 году: «Об этих войнах и местах этих войн Гильда [то есть цитированная выше «Истории бриттов»] рассказывает нам. Однако все местности неведомы в нашем веке»3. Положение не изменилось и до сего дня, хотя мы надеемся предложить несколько обоснованных гипотез на эту вечную тему.

Этот комментарий Генри из Хантингтона, исходящий из уст англо-норманнского клирика, составлявшего историю Англии, представляет для нас особый интерес, поскольку свидетельствует о том, насколько мало было известно об Артуре во времена, непосредственно совпадавшие с написанием «Истории» Гальфрида Монмутского. Современник Генриха, Вильям из Мальмсбери, сообщает нам: «Об этом-то Артуре бритты любовно рассказывают столь много сказок даже до сего дня; и муж этот достоин чести и не в праздной выдумке, а в подлинной истории. Он долго поддерживал тонувшее государство и возбуждал надломленный дух своих соотечественников к войне»4.

За прошедшие столетия ученые сумели отождествить места всех перечисленных двенадцати битв, разнеся их по столь отдаленным друг от друга краям, таким как Шотландия, Корнуолл, Камбрия и Йоркшир. Гальфрид Монмутский, черпавший сведения из ранних валлийских преданий, создал свой собственный географический контекст, служивший политическим целям его покровителей, а потом полностью перенес его в заново созданный артуровский эпос. Похоже, места всех битв не вызывают у него особых сомнений, однако, переходя к описанию сражений, он называет среди них только Дубглас, Келидон и Бадон, присутствовавшие в списке сражений, приведенном в «Истории бриттов», и добавляет к ним полностью вымышленные наименования, переносящие походы Артура в Шотландию и континентальную Европу. Интересно, что Гальфрид ограничивается использованием всего трех сражений из перечисленных в «Истории бриттов»: никак нельзя избавиться от впечатления, что если бы этот мастер художественного слова знал из имевшегося у него источника о других местах, то, вне сомнения, использовал бы и их. А раз он этого не сделал, неизбежно возникает вопрос о том, каким источником в отношении этих сражений пользовался Гальфрид?

Измененные Гальфридом географические наименования раннего предания, в свою очередь, были творчески переосмыслены всеми последующими поколениями писателей вплоть до Мэлори, породив при этом многие из местностей, в общем представлении тесно связанных с Артуром. Традицию эту продолжили современные ученые и энтузиасты, использовавшие наименования сражений, приписанных Артуру в «Истории бриттов», для собственного толкования перечня сражений и вообще всей артурианы. Так что же еще можно сказать по поводу сражений Артура?

При любом серьезном исследовании артурианы автор рано или поздно бывает вынужден обратиться к вопросам, которые чаще всего возникают в отношении этого персонажа: существовал ли он в качестве реальной исторической фигуры или же является плодом вымысла, рожденного фантазией патриотически настроенных летописцев и сказителей? А если он и существовал, то в каком качестве: короля, тирана, полководца, командира романизированной кавалерии или воеводы бриттов? За многие годы занимавшиеся этими вопросами ученые внесли чрезвычайно ценный вклад в изучение артурианы. Возникали различные концепции, и существовавшая некогда мода усматривать в Артуре чисто мифическую фигуру была в 1958 году отвергнута профессором Томасом Джонсом как «более неприемлемая». Т. Джонс добавил, что придерживается теперь «того мнения, что в начале VI столетия существовал исторический деятель по имени Артур, который мог являться предводителем бриттов в их войне с врагами, которыми могли быть пикты или скотты, или саксы, или комбинация и тех и других»5. Подобного мнения до сих пор придерживаются многие из современных ученых, в том числе мы сами, поскольку «дыма без огня» в этом вопросе быть не может.