Пельмени по протоколу - [17]

- Евразия, Евразия! Азиопа!

Захохотали сначала все, кто понимал русский. После перевода смеялся весь зал.

Я думаю, Григорий Явлинский остается одной из самых заметных фигур на политической сцене России еще и потому, что обладает отличной реакцией и неизменным чувством юмора.

Дипломатический подвиг

Свой первый официальный визит в качестве Президента России Б. Н. Ельцин нанес в Италию. Я был включен в состав делегации как заместитель Председателя Верховного Совета РСФСР. По приезде, после торжественной встречи в аэропорту президентский кортеж двинулся по улицам Рима в Квиринальский дворец, где были выделены апартаменты для нашего Президента с супругой. Въехав во внутренний двор, кортеж остановился перед главным входом во дворец. После еще одной торжественной встречи с участием почетного караула гвардейцев члены нашей делегации в сопровождении хозяев, охраны и журналистов стали подниматься на второй этаж. Как выяснилось, в соответствии с регламентом визита итальянский президент и его супруга должны были лично показать нашему Президенту и Наине Иосифовне их апартаменты, включая гостиную, кабинет и спальню. У входа в комнаты собралась огромная толпа, которая расступилась, чтобы пропустить две президентские четы, и снова сомкнулась. Следом за президентами и их женами стали протискиваться другие члены нашей делегации. Я же отошел в сторону к перилам лестницы и стал дожидаться, когда это закончится.

Минут через пятнадцать начиналась главная часть визита - официальная встреча президентов с участием членов делегаций. Расчет мой был прост: как только из апартаментов появится Борис Николаевич и "сопровождающие лица", "встроюсь в ряды" и пойду в зал для переговоров. Где находится этот зал, я, естественно, не знал. О чем-то задумавшись и витая мыслями где-то далеко, я вдруг почувствовал легкий толчок в плечо. Какой-то итальянец на ломаном русском предлагал мне пройти. Действительно, в холле снова началось "броуновское движение", и часть толпы стала втекать в противоположную от меня дверь. Увидев, что в ту дверь прошла и Наина Иосифовна, я пошел следом, в полной уверенности, что это наша делегация двинулась дальше. Протиснувшись сквозь несколько поредевшую людскую массу, я миновал холл, лестницу и стал догонять удалявшуюся по коридору процессию. После нескольких поворотов у каких-то очень красивых дверей охрана отсекла всех "лишних", но меня пропустили беспрепятственно. Войдя в зал, я увидел, что вся процессия трансформировалась в четырех женщин и нескольких мужчин. Это были жены президентов и жены послов России и Италии, сопровождающие их лица, охрана и гид, который при помощи переводчика рассказывал дамам о дворце и его красотах. Вместо официальных переговоров я стал невольным участником программы, предназначенной для жены Президента России. "Влип", подумал я и, догнав знакомого личного охранника Наины Иосифовны, тихо спросил, как попасть в зал официальных переговоров. Он не знал. Итальянского мы не знали оба, а итальянская охрана не знала ни русского, ни английского. А тем временем переговоры явно уже начались. Я подумал, что дергаться не стоит. В худшем случае переговоры пройдут без меня, в лучшем -меня скоро найдут итальянские устроители визита. Я расслабился и начал получать удовольствие от экскурсии по залам Квиринальского дворца. Сами залы и все внутреннее убранство действительно прекрасны. Бесконечная анфилада комнат, возникающих за очередными высоченными, белыми с золотом дверями, поражала своим великолепием. Несколько минут, оглядываясь по сторонам и прислушиваясь к голосу переводчика, я двигался за шеренгой высокопоставленных дам. И вдруг, "из зала в зал переходя", увидел лежащую на блестящем мраморном полу небольшую, но достаточно массивную золотую цепь. "Ничего себе, - подумал я, - неужели они пристегивают дверь на эту золотую цепь? У нас такую цепочку даже в коридоре Кремля возле президентского кабинета уже давно бы оторвали". Я пошевелил цепь ногой, и она заскользила по гладкому мрамору пола. Я наклонился и взял ее в руки. Оказалось, что это прелестный женский браслет и, как мне показалось, весьма старинный. Положив находку в карман, я догнал "великолепную четверку" и, зная наперед, что Наина Иосифовна (впрочем, как и жена нашего посла в Италии) достаточно скромна в украшениях, стал внимательно рассматривать уши, шеи и руки жен итальянского президента и посла, пытаясь определить, кому из них могла бы принадлежать находка. Мои исследования продолжались очень недолго. В ушах жены посла Италии в России - стройной высокой блондинки - красовались серьги, по внешнему виду соответствующие браслету. Я привлек ее внимание и протянул на открытой ладони свою находку. Как говорится, благодарностям не было конца, но тут меня нашли. Подбежал запыхавшийся представитель "принимающей стороны" и стал говорить, что переговоры "высоких сторон" вот уже десять минут как идут и "я прошу вас, господин Шумейко, следовать за мной". Я немедленно последовал и через несколько минут вошел в зал переговоров и сел на единственное пустующее кресло в ряду, возглавляемом нашим Президентом. Борис Николаевич "одарил" меня таким взглядом, после которого слова не нужны. Я выразительно посмотрел ему в глаза: дескать, все осознал и раскаиваюсь. Решив, что инцидент исчерпан, я успокоился и стал следить за ходом переговоров. Но ошибся. Когда переговоры завершились и обе делегации вышли в холл, где уже ждали вернувшиеся после экскурсии по дворцу "высокие" жены и другие официальные лица, Президент при всех начал отчитывать меня. Наставительным тоном он выговаривал мне, что я, как член президентской делегации, должен находиться там и в то время, где и когда и тому подобное. Как будто я этого без него не знал! Я молча слушал (оправдывающийся дважды виноват), удивляясь неэтичности происходящего (тогда я еще мало знал Бориса Николаевича). Все остальные тоже молчали. Вдруг раздался голос очаровательной супруги итальянского посла в России. Она вышла на авансцену и стала горячо объяснять Борису Николаевичу, что, если бы я случайно не оказался в тот момент, когда предательски расстегнулся замок ее дорогого браслета, в нескольких шагах позади нее, она бы лишилась фамильной драгоценности. А это так бы расстроило ее, что впечатления от его (Президента России) исторического визита были бы навсегда испорчены. Б.Н. посветлел лицом и громко сказал, обращаясь к Андрею Козыреву: