- У Пельки все-таки красивый голос! - говорила бабушка.
И действительно, голос Пеле был приятнее в сравнении с его партнершей.
Большую часть дня он спал. Спал в разных местах. То его голова выглядывала со шкафа, то хвост торчал из-под дивана, а раз мой друг мило улегся на моей постели, и я нежно укрыл его простыней. Зато по вечерам и ночам Пеле любил гулять и петь. Причем редко на такие прогулки он отправлялся через дверь, и в этом, по-моему, было что-то мистическое. Ведь, например, ведьмы тоже предпочитают выходить не через дверь, а через трубу. Но в наш дом было проведено отопление, печки не было, а вот форточки были все время открыты. Пеле запрыгивал в них, располагался между рамами, мурлыча и мерно постукивая черным хвостом, что он, кстати, делал и под музыку. Может, действительно он слышал какую-то музыку - музыку звезд и темноты. Неожиданно он прыгал вниз и скрывался в кустах сирени. Пеле гулял ночь напролет, а часа в три бабушке приходилось открывать подпол, откуда он мяукал.
Один раз я встал на подоконник рядом с ним и стал вглядываться во тьму сада. Тишина, свежо, и кажется, что этот холодок, бегущий по спине, и ощущение тайны навевает горящий в небе лукавый месяц. "Месяц, месяц золотые рожки", - говорится в одном чернокнижном заговоре. Пеле повернулся ко мне, и в темноте глаза его сверкнули диким зеленым огнем. Сейчас со мной был не милый Котя, а дикий свободный зверь.
Кот. Его почитали богом древние, его считали слугой дьявола люди средневековья. Он совершенно непонятен сейчас. У Клиффорда Саймака есть интересная мысль, которая мне очень нравится: "Собаки воют в темноте оттого, что видят нечто такое, от чего мы завыли бы еще не так", а кошки не воют темнота их стихия, они - звери ночи.
Как мне хотелось прыгнуть вместе с ним в окно, побродить по крышам, деревьям, заборам! Сколько тайн ночью! Может, когда-то и я был котом. Генетическая память или переселение душ?
Пеле мурлыкал, над крышами черных домов мерцали звезды, горел месяц...
Я нарисовал тогда картину "Мир кота", которая и сейчас мне нравится. Конечно, не было еще техники, но настроение есть...
Мы переехали в девятиэтажку, Пеле убежал к другим, к тем, кто еще продолжал жить в деревянном доме. Остались лишь фотографии и воспоминания. Дом сломали - детство кончилось.
Уезжая из родного города, где уже не было нашего старого дома, мы с братом дали обещание: когда вырастем, построим вместе дом, точно такой же, как тот, в котором прошло наше детство, и чтоб сад был, и двор, и сараи такие же. И постараемся найти Пеле и позовем его в наш новый старый дом.
