Педагогика иностранного языка - [3]

Следовательно, когда речь идет о науке воспитания, важно обосновать, доказать высказанные взгляды.

Доказательства состоят, как известно, в том (если мы хотим совершенно исключить эмпирические или исторические доказательства), что мы выводим подлежащие доказательству утверждения из других уже ранее признанных и установленных истин, показываем, как данное утверждение находится в необходимой связи с уже признанным, существует или отпадает вместе с ним. Итак, мы доказываем последующие утверждения посредством ранее признанных истин, посредством уже ранее доказанных или по крайней мере признанных правильными мнений. Значит, попытка и необходимость доказательства в воспитании неизбежно приводят нас к истинам, лежащим в основе того, что следует доказать. Мы обязаны, таким образом, вновь исследовать (образно выражаясь) подпоры нашего знания, распознать характер их поддержки и, направляясь назад, делать выводы, пока не дойдем до фундамента. Этим фундаментом в вопросах познания является глубочайшее или высшее, или первое положение, на котором базируются все другие, которое поддерживает и на котором покоятся все остальные, которое поэтому называется в подлинном смысле этого слова основным положением, высшим основным принципом. В вопросах воспитания, поскольку можно говорить об обосновании взглядов, дело, значит, будет заключаться в том, чтобы найти первый или высший принцип воспитания. Найден ли он и как он называется, мы этого пока совершенно не касаемся. Но важность такого высшего принципа воспитания, его безусловная необходимость, если только взгляды на воспитание когда-либо выйдут из сферы простого опыта (эмпирии), ясна для нас без особых размышлений. Отчего же еще имеют место различные, взгляды на воспитание, как не оттого, что не пришли еще к соглашению по поводу первого принципа воспитания? Отчего же происходят различные суждения об одних и тех же явлениях в воспитании, как не оттого, что явления измеряются совершенно различными масштабами? Отчего еще существуют различные приемы в практике воспитания, как не оттого, что из различных высших принципов выведены различные правила? Поэтому тот, кто считает воспитание и способ воспитания важным делом, не может не видеть, как важно установить общепринятый, общепризнанный высший основной принцип воспитания.

Мы спрашиваем далее: откуда возникло различие взглядов по теоретическим вопросам среди самих воспитателей? Откуда споры в науке и в жизни? Откуда происходят различные взгляды платоников, филантропов, реалистов и гуманистов? Почему одни опровергают, а другие защищают основные принципы Платона, Руссо, Песталоцци? Все это потому, что не достигли соглашения относительно высшего основного принципа воспитания. Кто считает открытие истины счастьем, а отсутствие ее несчастьем; кто вместе с тем признает огромное влияние, которое оказывает содержание познания на область воли, а тем самым и жизнь; кто придерживается мнения, что как истина может быть только одна, так и в воспитании только один взгляд может быть истинным; кто исполнен желания, чтобы эта единая истина, наконец, была найдена, всеми признана и тем самым было бы введено единство в науку и жизнь, чтобы вообще могла возникнуть наука о воспитании, тот согласится с нашим взглядом, что открытие общепринятого, общепризнанного основного принципа воспитания является делом большой важности.

Рассмотрим, какими признаками должно обладать положение которое претендует быть поставленным в качестве основного принципа во главе системы. Зная эти признаки, мы будем в состоянии судить о том, действительно ли заслуживает этого какой-либо принцип, поставленный во главе системы воспитания.

1. Высший основной принцип не может быть доказан и не нуждается в доказательстве

Если бы он был доказуем, то его можно было бы вывести из других положений; следовательно, были бы ранее познанные высшие положения; он сам не являлся бы высшим, вообще он не был бы основным принципом (аксиомой). Поэтому положение, которое выдается за высший основной принцип научной системы, не может быть доказуемо.

Он не должен также и нуждаться в доказательстве. Если бы это было так, то он носил бы на себе печать неопределенности, чего-то колеблющегося, во всяком случае лишь вероятного. На неопределенных же, колеблющихся только вероятных утверждениях нельзя построить научной системы и, если, например, в области физики высшим положениям можно придавать лишь гипотетическую достоверность, то в области воспитания мы никоим образом не можем довольствоваться одними гипотезами, так как гипотезы человека о внешней природе, к счастью, не оказывают никакого влияния на естественный ход вещей, гипотезы же относительно воспитания человека могут привести к самым непредвиденным практическим последствиям, как хорошим, так и плохим. Следовательно, высший основной принцип воспитания не может быть простой гипотезой, он не может быть доказуем, он не может нуждаться в доказательстве, он должен быть непосредственно очевидным. О нем надо иметь возможность сказать: «Он разумеется сам собою — истинность его непосредственно ясна