Печать страсти - [17]

– Должно быть, это все гормоны, – коротко рассмеялся Аарон.

– Видимо, да, – улыбнулась Зоуи. – Что ты любишь? Тут есть свинина в кисло-сладком соусе, цыпленок генерала Цао, свинина му-шу…

– Я возьму всего понемногу. – Аарон потянулся к тарелке, улыбка, смягчившая черты его лица, исчезла. – Я поем в своем кабинете, у меня много работы.

Зоуи не готова была принять его отказ.

– Ты и так целый день работал, – мягко сказала она. – Не хочу становиться похожей на ворчливую жену, но я долго не выдержу в этом твоем морге, если буду предоставлена самой себе круглые сутки.

– И что ты предлагаешь? – нахмурился Аарон, но скорее недоуменно, чем раздраженно.

– Я думаю, что мы вполне можем поужинать вместе, – легкомысленно ответила она. – В любом случае я хотела поговорить о декоре твоей квартиры.

– О декоре? Ты это серьезно?

– Абсолютно. – Она взяла свою тарелку и села на диван, скрестив ноги. – Я хочу забрать еще несколько вещей из своей квартиры. – Увидев его недоуменный взгляд, Зоуи подняла руку в примирительном жесте. – Не волнуйся, это не навсегда. Но мне нравятся мои вещи. Они яркие, и в них есть жизнь.

– Я и не волнуюсь, – ответил Аарон и сел напротив Зоуи.

– Глаза тебя выдали. – Зоуи откинулась на спинку дивана. – А вообще, ты – мастер самоконтроля.

– Вот так комплимент!

– В твоем мире – возможно. – Зоуи получала явное удовольствие от этого легкого подтрунивания. – Давай вернемся к нашему разговору. Я хочу забрать вещи из своей квартиры.

– Я поручу это кому-нибудь.

– Я хотела бы сама этим заняться. Бог знает, что могут выбрать твои приспешники!

– Приспешники? – Аарон вздернул брови.

– Мне нужно самой посмотреть и выбрать то, что я могу сюда взять. Не слишком много, всего лишь несколько картин и кое-какие вещи.

– Хорошо, – немного помолчав, ответил Аарон. – Я дам тебе машину с водителем. Я не хочу, чтобы ты напрягалась и таскала вещи.

– Да, сэр, – улыбнулась она. Его забота тронула ее.

Три дня спустя Зоуи сидела в общественном центре, в кабинете арт-терапии с Робертом, замкнутым мальчиком шести лет.

– Чем ты сегодня хочешь заняться, Роберт? Карандаши, фломастеры, краски?

Роберт ходил в центр вот уже почти месяц, с тех пор, как его отец ушел из семьи безо всяких объяснений. Мальчик почти не говорил, ни разу не прикоснулся к художественным материалам, но его мать продолжала приводить его в надежде, что что-то сможет облегчить боль, терзавшую его изнутри.

– Может, попробуем раскраски? – предложила Зоуи.

Она положила перед Робертом листок. Он молча смотрел на него несколько секунд, прежде чем, наконец, выбрал карандаш и начал тщательно раскрашивать фигурки.

Зоуи молча наблюдала за ним, ее обнадеживал этот маленький прогресс. Но, остановившись на середине картинки, Роберт отложил карандаш в сторону и потянулся за черным фломастером. Она смотрела, как мальчик яростно зачеркивал все, что так тщательно только что выводил цветным карандашом. Когда страница была почти полностью закрашена черным, он с силой разорвал лист на несколько частей, положил маркер на место и с чувством удовлетворения откинулся на спинку стула.

– Иногда мы все чувствуем нечто похожее, – тихо сказала Зоуи и положила руку ему на плечо.

Она прекрасно понимала реакцию Роберта. Твоя привычная жизнь, такая привычная и спокойная, вдруг идет под откос. Эти черные отметины перечеркивают все то, что было.

Роберт почувствовал это, когда ушел отец. И Зоуи, беременная и одинокая, тоже это чувствовала. Несмотря на то что первый совместный вечер прошел довольно мирно, Аарон, казалось, решил избегать ее, когда это возможно. Зоуи пыталась расположить его к себе, но она уже была эмоционально истощена. Она не хотела прилагать много усилий. Ей хотелось, чтобы их отношения были легкими и непринужденными. Но с Аароном Брайантом ничего не могло быть легко.

В то утро она забрала некоторые вещи, с сожалением окинув взглядом опустевшую квартиру, выглядевшую заброшенной. Всего несколько недель назад у нее был свой дом и она была хозяйкой собственной жизни. Теперь ей казалось, что она погрузилась в пучину неопределенности.

Роберт сейчас чувствовал примерно то же самое. Зоуи потянулась к большому листу белой бумаги и пальчиковым краскам.

– Может, хочешь порисовать пальцами? – спросила Зоуи. Роберт был педантично опрятен. – Ты ведь знаешь, тут можно наводить беспорядок и пачкаться. Все отстирается.

Он колебался, и Зоуи, улыбнувшись, сняла крышечки с банок с краской. Секунду спустя Роберт обмакнул указательный палец в желтую краску и нарисовал осторожную линию на бумаге, яркую, как солнечный луч. Зоуи тихо пробормотала слова одобрения.

Это был ключик, открывший первый замок, первый шаг к исцелению боли. И Зоуи тоже пора было начинать собирать себя по частям. Она не будет бездействовать, это не в ее правилах. Она снова должна стать хозяйкой собственной судьбы.

Остаток дня Зоуи провела, устраивая новые вещи в квартире Аарона. Она заказала еду в индийском ресторане и накрыла стол на двоих. Аарон ужинал дома почти каждый вечер, и казалось, ее непринужденная болтовня доставляла ему удовольствие.

Зоуи повернулась на звук открывшихся дверей лифта.