Печать смерти - [9]

– Пусть ваши люди подождут у двери, – тусклым голосом уставшего от жизни человека произнес он. – Незачем вчетвером следить по ковру грязными сапогами.

Я и два стражника замерли на узкой полосе каменного пола у входа. Данбар снова извлек свиток с герцогской печатью и подошел к креслу. Сухой морщинистой рукой колдун принял послание, медленно развернул и, сильно приблизив к глазам, принялся читать. Я терпеливо ждал, когда очередь дойдет и до меня.

– Значит, его заперли в Роковой башне?[4] – спросил старик, закончив чтение.

– Да, – ответил капитан и что-то негромко начал говорить. По отдельным долетавшим до нас фразам можно было понять, что он рассказывает историю поимки вора, а значит, и мою историю. Подтверждая предположения, Данбар коротко махнул головой в сторону порога, колдун внимательно оглядел всю нашу троицу.

– И чего вы хотите от меня? – не понижая голоса, спросил он.

– Этот человек помог поймать ограбившего вас подонка и жестоко поплатился за свой добрый поступок. Думаю, он заслуживает немного вашего внимания! – Капитан тоже перестал шептать.

– Я не могу освободить его от печати смерти. Никто не может. К тому же не я «наградил» его проклятием, поэтому не испытываю никаких угрызений по этому поводу.

– Герцогу вряд ли понравится ваш ответ, – с трудом сдерживая гнев, заметил стражник. (Его Светлость разделял неприязнь своих подданных к чародеям, хотя и признавал необходимость магии.)

– Хорошо. Подойдите сюда, молодой человек. – Колдун поднялся. Я прошел по дорогому ковру, закатывая левый рукав. Траск обхватил мое плечо своей птичьей лапкой, поворачивая руку к свету очага. Потом блекло-голубые, со светлыми старческими кругами на радужной оболочке глаза внимательно изучили мое лицо. Я не раз встречал старцев с ярким, по юношески живым взглядом; у этого же молодыми были только зубы – белые, идеально ровные.

– Как я уже говорил, молодой человек, ничем не могу помочь. Очень жаль.

– Это я уже слышал, – тихо заметил я.

– А никто и не скажет вам ничего другого. Магия здесь бессильна. Печать станет прожигать ваши внутренности, пока не достигнет сердца, после чего наступит неизбежный конец. – В голосе мага не было ни капли сочувствия.

– Когда? – стараясь говорить и выглядеть спокойно, спросил я.

– Когда это случится? Сложно сказать. – Траск снова пощупал мышцы на моей руке. – Печать явно предназначалась человеку другого роста и массы. Если бы она оказалась у вас на груди, я бы сказал – дня два-четыре. А так, очень многое зависит от особенностей вашего организма. Скажем, не меньше месяца и не больше года. Точнее определить не берусь.

Маг отпустил мое плечо и вернулся в кресло. Я оправил рукав, собираясь с силами и мыслями.

– Как это будет? – Не хотелось задавать вопрос в присутствии посторонних, но я должен был знать, что меня ожидает. – Что я почувствую?

– Кинжальные боли, удушье, возможно, судороги, – чуть пожал плечами магистр, – у всех по-разному. Вам лучше отправиться домой и заняться приведением в порядок дел, попрощаться с родственниками.

– У него нет родственников, – угрюмо буркнул Данбар.

– Неужели? – Взгляд мага вдруг приобрел заинтересованность. – Если так, вы можете остаться у меня. От проклятия я вас не избавлю, но смогу облегчить страдания. В доме есть гостевая комната.

Столь резкая смена тона показалась мне подозрительной. Да и капитан, стоявший за плечом колдуна, недовольно заиграл желваками, а увидев, что я смотрю на него, чуть заметно качнул головой.

– Я подумаю, – уклончиво ответил я. Предложение магистра заслуживало размышлений.

– Что ж, если надумаете – приходите. – Траск, казалось, снова утратил ко мне всякий интерес. – Прощайте, господа, – произнес он, давая понять, что визит окончен.

Так же гуськом мы спустились по лестнице и вышли во двор замка.

– Ты где остановился? – поравнявшись со мной, спросил Данбар. Я неопределенно махнул рукой, потом сообразил, что капитану, видимо, приказано сопроводить меня до моего временного жилища.

– Я хочу прогуляться пешком, – передавая поводья своей лошади одному из стражников, сообщил я.

– Как знаешь.

Мне показалось, все трое облегченно вздохнули; отметившая меня печать проклятия словно бы бросала и на окружающих свой зловещий отблеск.

– Ты вот что, парень, – прежде чем отвязать коня, Данбар отвел меня в сторонку, – дело, конечно, твое, только я бы к колдуну не ходил. Ты, раз приезжий, верно, не слышал, но у нас в городе магистра Траска прозвали «кошкодером». Уличные мальчишки таскают ему бродячих кошек десятками. Можешь мне поверить, не для того, чтобы мышей ловить.

– А для чего? – вяло поинтересовался я. Судьба животных меня сейчас меньше всего беспокоила, но я и вправду слышал это прозвище магистра.

– Он на них свои зелья испытывает, – совсем тихо сообщил капитан. – На них, на бродячих собаках и на… – Стражник осекся, еще больше нахмурился. – Короче, думаю, он хочет понаблюдать за тобой, как за теми кошками. – Помолчав немного, он без явной связи с предыдущими словами сообщил: – Здесь в Портовом районе есть Веселые кварталы, ну знаешь: девушки и вина на любой вкус. Если уж помирать, так хоть поразвлечься напоследок! Деньги у тебя есть.