Печать Медичи - [62]

Мне так хотелось ответить Элизабетте! Но у меня не было денег, чтобы заплатить писцу за это. Ведь за мою работу не полагалось жалованья. У Фелипе имелся открытый счет во многих лавках и мастерских, и я мог им пользоваться. Если мне нужно было постричься или вырвать зуб, я шел к цирюльнику, а тот посылал счет в дом да Винчи. И если мне нужны были новые штаны или башмаки, я мог отправиться прямиком к портному или сапожнику. Если я бывал нездоров, то ходил в аптеку. У меня были и пища, и кров над головой. «Живых» денег мне не давали, но мне удалось устроиться лучше, чем многим другим слугам. Семьи некоторых учеников платили Фелипе за возможность обучения их чад в мастерской Леонардо да Винчи. Несколько грошей, заработанных мною раньше, попали ко мне благодаря доброте торговца шелком.

Но теперь у меня не осталось ни гроша. И мне нечем было заплатить писцу за письмо к Элизабетте.

Я снова пробежался по письмам пальцами. Нашел букву «Э» в слове «Элизабетта» и «М» в слове «Маттео». У меня не было таланта к рисованию и письму. Мне часто приходилось наблюдать, как хозяин делает рисунок всего несколькими искусными штрихами. Как-то однажды я взял в руку кусок угля и попытался подражать ему, но результат был столь ужасен, что я тут же швырнул бумагу в огонь, пока кто-нибудь ее не увидел. К рисованию у меня не было никакого таланта. И я знал, что больше никогда не буду рисовать, потому что боялся снова потерпеть неудачу. Мне нравилось делать то, что я делаю, потому что это я делал хорошо. Это мне было интересно, к тому же ко мне по-доброму относились и сытно кормили. До сих пор у меня не было никакой нужды в овладении искусством пера. И только теперь я начал понимать, насколько лучше было бы, если бы я умел это делать сам.

Действительно ли это так трудно — научиться читать и писать?

Глава 37

— Кем бы ты хотел стать, Маттео?

Перестав подметать пол, я взглянул на Фелипе, который сидел за большим обеденным столом и пересчитывал кучки монет, лежавшие перед ним. Он разбирался с квартальными счетами наших поставщиков, которые как раз сегодня должны были прийти за своими деньгами.

— Я счастлив быть тем, кто я есть, — ответил я и принялся махать метлой с большим усердием, чтобы быстрее освободиться и получить какое-то другое поручение.

Мне не хотелось торчать в комнате, рискуя нарваться на еще одну нравоучительную лекцию. Как-то раз, примерно месяц спустя после того, как хозяин заговорил со мной о погрешностях моего образования, Грациано отвел меня в сторонку и тихо сказал, что мог бы позаниматься со мной чтением. Но я подумал о том унижении, которое ожидало бы меня в том случае, если бы кто-нибудь узнал, что я неграмотен. Тогда Салаи и другие подмастерья просто со свету сжили бы меня своими насмешками. Поэтому я отказался говорить на эту тему. Грациано пожал плечами и оставил меня в покое. Но разговор с Фелипе, скорее всего, оказался бы куда менее приятным.

Тут Фелипе оторвался от стола, подошел ко мне и отнял у меня метлу.

— Хозяин просил меня заняться твоим внешним видом, Маттео. Посмотри на себя! Рубаха на тебе совсем ветхая, и башмаки прохудились, совсем не годятся для холодной погоды. А ведь приближается зима… А волосы! — Фелипе приподнял прядь моих длинных волос и с брезгливостью в голосе заметил: — Тебе надо чаще ходить к цирюльнику.

Я не мог сказать ему, что с тех пор, как мы поговорили с писцом о том, что вскоре в Италии развернется борьба за власть, я стал отращивать волосы. Длинные волосы помогают скрывать лицо. И хотя я не слишком верил в то, что Медичи снова объявятся в этом городе, но предпочитал все же не маячить повсюду своей физиономией.

— Зимой с длинными волосами теплее, — сказал я Фелипе.

— Но хозяина беспокоит не только твоя внешность. Его волнует твое образование, твои знания.

— Я знаю предостаточно для того, чтобы выполнять свою работу! — запальчиво ответил я. — Да вы и сами говорите, что наступает зима. А зимой всегда больше дел, и у меня не будет времени учиться. Я буду занят по хозяйству.

— Действительно, приближается Рождество, — сказал Фелипе с ноткой напряжения в голосе. — Так почему бы тебе не принять решение и не пойти навстречу тем, кто хочет помочь тебе усовершенствовать свой ум? Тогда в этом году у нас было бы два праздника — Рождество Христово и рождение нового Маттео.

— Не хочу! — упрямо заявил я.

— Послушай меня! — Фелипе крепко сжал мою руку. — У тебя есть такая возможность, какой никогда не будет у большинства мальчиков, находящихся в твоих обстоятельствах.

— Мессер да Винчи предложил за свой счет нанять тебе учителя. Ты можешь получить такое образование, о котором другим остается только мечтать. К тому же ты должен понимать, что неизбежно повзрослеешь, скоро станешь юношей, и тебе придется соответствовать совсем иным требованиям к одежде и поведению. Стать мужчиной — не значит просто достичь определенного возраста. — Он сильно тряхнул мою руку. — Прими же то, что тебе предлагают, и перестань упрямиться.

Повесив голову, я промолчал.

Фелипе что-то недовольно пробормотал и вернулся к своим счетам.

Кончилось лето, потом миновала осень, и яркие краски меди и охры сменились зимней серостью, а я все не прислушивался к увещеваниям и отказывался заниматься своим образованием. Единственное, о чем я думал, так это о том, как ответить на письмо Элизабетты. Наконец наступил день, когда я отважился спросить Левого Писца, во что обойдется мне написание письма в несколько строк.