Печать Медичи - [33]

Он не произнес ни слова, но я тут же натянул поводья, так что наша лошадь замедлила шаг, и мы отстали от главной группы. Я обратил внимание, что мессер Макиавелли поступил точно так же.

Грациано, со своей стороны, подъехал ближе к маэстро, чтобы в любой момент защитить его.

Позже Макиавелли рассказал нам, что Валентино заранее послал в город своих многочисленных шпионов с заданием запереть все ворота, за исключением тех, через которые должен был въехать он сам.

Теперь Чезаре пригласил Вителоццо и остальных капитанов сопровождать его. Едва они пересекли реку, как откуда ни возьмись появилась кавалерия Борджа и заняла позиции вокруг моста.

Капитаны увидели это и стали переговариваться между собой.

Процессия въехала в Сенигаллию, сопровождаемая лишь войсками Чезаре: отрядом гасконской пехоты и его личной гвардией. Среди гвардейцев находился и Микелотто.

Мы были среди тех, кто замыкал процессию.

Ворота за нами захлопнулись.

Тревога, которую испытывали капитаны, сменилась настоящим ужасом. Они решили спешно попрощаться со своим правителем и вернуться к войскам, оставшимся за стенами города. Но Чезаре попросил их подождать и продолжал мило беседовать с князем. Его явное дружелюбие и любезность смутили их. Он сообщил им о том, что у него есть дом, который идеально подойдет для переговоров, предложил им войти в здание и спокойно обсудить, как быть дальше. Затем он двинул коня вперед. Под натиском конвоя капитаны, так же как и мы, не могли не подчиниться его воле.

Когда мы подъехали к вилле, Чезаре Борджа спешился, и у капитанов не было иного выбора, как сделать то же самое.

Но Фелипе и Грациано оставались на конях. Фелипе многозначительно посмотрел на меня, и я, надеясь, что правильно его понял, попытался убрать нашу маленькую повозку подальше от входа. Но солдат было слишком много, и мы оказались зажатыми в толпе.

Чезаре широким шагом проследовал во двор особняка. Капитаны пытались поспеть за ним. Там была лестница, ведущая со двора на второй этаж. Чезаре пересек двор и начал подниматься по лестнице.

Капитаны направились следом за ним.

И в тот же миг оказались арестованы Микелотто и его гвардейцами. Фактически не было ни схватки, ни сопротивления.

Так быстро и решительно скрутили гвардейцы этих несчастных, что те даже не успели выхватить из ножен мечи.

Ловушка захлопнулась.

— Подождите! — крикнул один из молодых капитанов, обращаясь к Борджа. — Умоляю вас, ваше сиятельство! Хотя бы выслушайте нас!

На верхней ступеньке Чезаре остановился. Оглянулся и посмотрел вниз, на своих поверженных врагов. Потом повернулся и вошел в дом.

Окружавшие нас солдаты ринулись вперед. Грациано и Фелипе крепко держали под уздцы лошадь, запряженную в нашу повозку. Маэстро накрыл мои руки своими, чтобы помочь мне держать поводья, и совместными усилиями мы выбрались из толпы и двинулись к главным воротам. Тут мы увидели впереди нас Макиавелли. Стараясь перекрыть гул толпы, он крикнул нам:

— Ко мне! Ко мне!

Вдоль внутренней стены он проводил нас к другим воротам, охранявшимся какими-то известными ему людьми. Наверняка это были его собственные агенты, которым он платил деньгами из флорентийской казны. Не говоря ни слова, мы выбрались за ворота и оказались на берегу реки, где стояла лагерем кавалерия Борджа.

Там мы и ждали, пока солдаты прочесывали весь город, поднимая людей с постели и убивая любого, заподозренного в участии в заговоре против Борджа. Когда наступила кромешная тьма, Макиавелли покинул лагерь и отправился на разведку. Вернулся он только на рассвете, мрачнее тучи.

Капитаны кондотьеров были связаны и брошены в одну из комнат в нижнем этаже здания. Уже за полночь, то есть в первый день нового, 1503 года, Микелотто задушил Вителоццо и молодого капитана, связанных на скамье спинами друг к другу.

— Простите меня за то, что вынужден принести вам самые ужасные новости, — сказал Макиавелли. — Но вам следует знать, что утром Валентино намеревается выступить в поход во главе своей армии, в полном боевом облачении. Он двинется на Перуджу, а затем и на остальные города, продолжающие сопротивление. Правители этих городов уже бегут, опасаясь его гнева. Оставшихся мятежников он повезет с собой как пленников, но всех их ждет та же участь.

Фелипе пошел к хозяину сообщить ему о смерти его друга и не возвращался более часа.

— Маэстро нездоровится, — сказал он нам, когда пришел обратно. — Ему нужно время, чтобы прийти в себя. Нам надо попытаться пробраться во Флоренцию, где он сможет восстановить силы. Я напишу Валентино об этом. Надеюсь, он так поглощен своей вендеттой, что ему сейчас не до нас. Маттео! — обернулся он ко мне. — Можешь поскорее подготовить лошадей?

Я отправился в жалкое, едва спасавшее от холода укрытие, где были привязаны лошади. Перед ними лежало сено, но поскольку из города всю ночь доносились крики и там полыхали огни, животные были очень беспокойны. Они толкались, нервно переступали ногами, натягивали привязь. Ласково поговорив с ними, я их немного успокоил и хотел уже было отвязать ту лошадь, которую мы запрягали в телегу, как вдруг заметил за деревьями двоих людей. Они довольно хорошо были видны при свете луны. Я узнал их. Один из них находился в комнате в тот день, когда мы впервые увидели Чезаре Борджа. А вторым был сподручный Сандино.