Печать Бездны. Часть 1 - [5]

— О! Дьяволы морские! Мы все ближе к ним! — прорычал кормчий, — Дружнее! Все вместе! Ну!

Пятеро хором ухнули.

— Вот так! Держите так, канальи! Куда?!! — рулевой попытался докричаться до двух моряков, что уставились на поднимающийся из воды вблизи рифов огромный серо-черный вихрь, но они не слышали его.

Пальцы обоих ослабли и угрожающе подогнулись, разжимая хватку.

— Что за дьявольщина?! — кормчий тоже не сводил глаз с вихря, поднимавшего в своем круговороте из воды маленькие светящиеся огоньки. Они завертелись в быстром хороводе, поднимая все выше и выше.

— Это же shar — духи Огненных Рифов! Не смотри на их пляски! Старый осел! — Гортт с силой толкнул моряка плечом.

— Ну уж нет, — глухо засопел Феникс. — Второй раз я туда не попаду и не просите.

«Ловец удачи» последовал примеру гнома и головой ударил в подбородок одному из моряков.

— Ошалел! — вскричал очнувшийся моряк, — Так и скулу своротишь!

— Тебе что, душа своя не дорога?! Так продай кому подороже, а не задарма shar корми! — огрызнулся полукровка и тут же взвыл от боли.

Второй матрос выпустил штурвал и потерял равновесие. Корабль с силой кинуло в сторону рифов под громкие проклятия кормчего и истошные вопли Карнажа, в чью шевелюру мертвой хваткой вцепился злополучный моряк.

— Гортт! — отчаянно позвал гнома Феникс, понимая, что еще немного и этот несчастный заберет его вместе с собой в море.

— Держись!!! — кормчий согласно кивнул и вместе с оставшимся в здравом уме матросом они со стоном навалились на штурвал.

Гном выхватил кинжал, свободной рукой вцепившись в плечо рулевого. В тот миг, когда фивландское лезвие рубануло по кисти матроса, Гортт случайно увидел глаза несчастного. Широко распахнутые в бессмысленном ужасе и пустые, словно кто-то одним махом погасил свечу теплившегося за ними разума. Они были совсем другие, нежели два взгляда феларских моряков по соседству. Там, словно дикий зверь, меж дрожащих век метался простой и такой человеческий страх.

Кинжал гнома резанул еще раз. Накрыла волна, после чего у штурвала осталось уже четверо.

Превозмогая себя, Феникс снова навалился на рулевое колесо вместе со всеми, пытаясь успокоить бешено колотившееся сердце. Рык из охрипших глоток переходил в рев, когда накатывала новая волна. Вихрь продолжал кружить совсем недалеко, но взгляды смотрели в мокрые доски под ногами. Лишь иногда кормчий поднимал голову, чтобы быстро оглядеться и продолжать неравный бой со стихией до одеревенения конечностей, сотрясающихся от напряжения и холода.

Так продолжалось довольно долго. Настолько, что Карнаж успел потерять ход времени и мыслей вместе с ним. Он помнил, как через некоторое время мокрые доски палубы вдруг быстро приблизились и сильно ударили его в лоб… и в тот момент рукояти штурвала показались мягкими, будто сделанным из гусиного пуха, а не из крепкого феларского дуба.

Потом они с Горттом долго сидели рядом, закутавшись в плащи, вжав спины в корабельный борт, и обжигали дрожащие губы о глиняные горшки с каким-то варевом, что принес им кок. Оказалось очень вкусно.

Кормчий вел судно, правя штурвал, и бросал озадаченные взгляды на двух приятелей, которые так и сидели возле того места, где приняли бой со стихией этим вечером. Всякий раз рулевой хмурился и снова смотрел вперед, иногда задирая голову выше и, по старинке, сверяясь со звездами. Они этой ночью обещали светить очень ярко.

Тот самый моряк, который помогал им, вернулся уже затемно и повесил за кольцо на крюк корабельный фонарь.

— Парни, шли бы вы в койки. Проспитесь немного, — предложил феларец, заметив их при свете, — И ваши спрашивают, куда вы оба пропали.

— Больше ничего не спрашивали? — буркнул гном.

— Мы им ничего не скажем, — поежившись и закусив трубку зубами сказал кормчий, — Моряков в эту бурю погибло с полдюжины, поди разбери кто да как… А все капитан! Чем ему старый курс не угодил? Ведь плавали, знаем… А!

Старый моряк с досады ударил ребром мозолистой ладони по металлическому ободу колеса штурвала.

— А вот и он, легок на помине, — пробормотал «ловец удачи», завидев приближавшуюся тень, чьи сапоги бойко стучали каблуками по палубным доскам.

— Господа! — капитан резко остановился перед гномом и полукровкой, — Благодарю вас от лица всей команды.

Молодой человек выпрямился и поклонился. Гортт и Карнаж кивнули в ответ и поднялись на ноги. Ничего не ответив оба, пошатываясь, спустились по кормовой лестнице и скрылись в темноте. Едва добравшись до коек, где их встретили радостными возгласами убийцы драконов во главе с Тардом, они завалились и махнули руками остальным, чтобы их оставили в покое. Но наемники достали покрывала и заставили едва уснувших снять насквозь мокрые куртки и штаны и, только после этого позволили окончательно провалиться в сон.

Конь в бешенном галопе нес Карнажа по причалу в шаргардских доках. «Ловец удачи» пытался удержать животное, но в того словно демон вселился. Черный как сажа скакун в высоком прыжке перемахнул через тюки с грузом на краю причала и понес своего седока над бурлившими и пенившимися волнами. Сквозь густые серые облака где-то вдали смутно светило солнце. Но конь неуклонно поворачивал в сторону Огненных Рифов неумолимо приближаясь к ним настолько быстро, что дух захватывало. Карнаж изо всех сил натянул поводья — ему не хотелось туда. Феникс посмотрел на небо, где в вышине пытались пробиться лучи солнечного света. Но столбы пепла, вздымавшиеся на рифах, заслоняли его. Они все приближались и приближались. Полукровка осыпал коня проклятиями и тянул поводья, но животное все равно не слушалось. Тогда Карнаж прижался к его шее и вонзил шпоры, еще больше подгоняя среди пенящихся волн. Еще и еще пока они не обогнали, казалось, сам ветер. Зажмурившись, «ловец удачи» продолжал безжалостно бить шпорами в бока коню, пока они не влетели в столб пепла. Скакун захрипел и начал слабеть, но Феникс не давал ему передышки. Их закружило, и вместе они взмыли куда-то вверх. Обхватив шею коня руками, полукровка пытался освободить рот и нос от набившегося туда пепла. Все усилия были тщетны, пока они не оказались на пике одной из скал Огненных Рифов.