Пчелы - [71]

– Ты имеешь право, – сказала она хриплым, надтреснутым голосом, и Флора услышала пустоту ее живота. – И запах у твоей породы такой сильный…

– …никто из нас не пропустит его!

– Сделай это, Сестра.

И Флора впервые в жизни оставила метку своего запаха на взлетной доске, тем самым подтверждая, что ее порода может летать. Возвратная метка тут же впитала новый химический состав и раскрылась с новой силой.

Крылья Флоры ослабли от долгой неподвижности, холодный воздух вызывал у нее потрясение, и она с трудом удерживала высоту. Каждый аромат и поток воздуха переменились, а запах складов усилился. Внезапно ее антенны вспыхнули новой информацией, и, к собственному восторгу, она узнала особую частоту Лилии-500. Флора считала координаты полета над городком.

Клетка из стекла, клетка из стекла – звучало в голове Флоры. Она не представляла, что это может означать, но координаты были такими четкими, и она начала снижаться над домами с их грязно-зелеными клеточками садов.

Ветер усилился, а с ним и холод. Полет требовал все больше топлива, а легкость у нее в зобу внушала тревогу. Опять она проявила гордыню, решив, что найдет корм в таких неблагоприятных условиях, на самых дальних полях. Теперь ей придется лететь домой без дозаправки, ориентируясь на понижающийся полярный угол солнца…

Клетка из стекла! – звучал голос Лилии-500 у нее в мозгу. – Клетка из стекла!

– Тише! Тише!

Флора закружилась в воздухе, в мозгу появился тревожный сигнал – силы на исходе. Если она коснется холодной земли сейчас, то лишится последних сил и уже никогда не взлетит.

Она уловила сладкий запах – яркий, молодой и чистый. Цветок – юный, прекрасный цветок. Флора нацелилась на этот запах. Ароматнее сирени, ириса и даже жимолости, след этого запаха струился из светлого квадрата рядом со зданием. Флора попыталась облететь свое отражение и врезалась в огромное окно.

Клетка из стекла была оранжереей, в которой находились всевозможные растения: как с яркими, сочными лепестками, так и с совсем крохотными, белыми. Сладкий цветочный аромат, звавший Флору, шел из-под стекла, предотвращавшего проникновение любой пчелы или другого насекомого, и она не знала, как ей проникнуть внутрь. Ветер носил ее по стеклянной стене, и она чувствовала запах сильнее, чем прежде. Он вырывался из узкого проема чуть ниже.

* * *

Воздух в оранжерее был теплым и влажным, а растения росли не из земли, а из разноцветных горшков на подставках и полках вдоль стен. На полу стояла металлическая миска с размоченным мясом, на котором сидело несколько мух, но еще больше мух валялось на подоконниках и на полу, они были мертвыми или умирали. Флора не обращала внимания ни на что, кроме прекрасного растения, звавшего ее своим чистым сладким ароматом, оно было открыто и свежо, оно жаждало встречи с пчелой.

Прежде всего Флора постаралась избежать столкновения с хмельными мясными мухами, обсидевшими самые крупные цветы. Многие из них плюхались на тяжелые бутоны красной лилии, пока еще не раскрывшиеся, их привлекали плотные бусины нектара, выступающие на узорчатых краях лепестков. Другие цветы также ждали прикосновений, но Флора не знала, готовы ли они, так как их лепестки были плотными и зелеными как стручковый горошек, их складчатые мясистые красные губы обрамлялись странными белыми усиками, похожими на клыки. Почуяв взмахи ее крыльев, они что-то сладострастно залепетали ей и испустили сумрачный аромат, но все же не привлекли ее.

Среди этих откровенных призывов поднимался один истинный аромат, звавший Флору, девственное цветение апельсинового деревца, представлявшего собой неестественную миниатюрную прививку трех различных растений. Его крохотные ультрафиолетовые цветочки сияли в тусклом зимнем воздухе, и она почувствовала его желание близости, исходящее от самых корней.

– Ну, ну.

Присев на темный глянцевитый лист, Флора распространила запах своей породы, направив его через ноги в растение. Цитрусовая сладость мгновенно расцветила ее чувства, и усталости от полета как не бывало. В стеклянной комнате не было ни единой пчелы, кроме Флоры, и ее корзинки с готовностью открылись для загрузки пыльцы и нектара, которые она несомненно принесет в улей из этого чудесного места. Она забралась повыше и пристроилась над одним из кремово-белых цветочков, и, стоило ей коснуться ногами девственных лепестков цветка, как и она, и цветок задрожали. Флора мягко взялась за него и погрузила челюсти в ароматные глубины. Изысканный вкус вспыхнул в ее сознании и прошелся волной по телу, словно солнце по воде, и она стала пить нектар, переходя от бутона к бутону.

Позади ожидали своей очереди необычные цветы с зеленой плотью. Загружая золотыми бусинками эфирного масла, нероли, свои корзинки, она чувствовала настойчивый зов этих цветов. Взглянув на них снова, она увидела, что их зеленые губы разошлись, открыв полоску красного, а их белая кайма выглядела более нарядно. Плотный грубый нектар этих незнакомцев не мог сравниться с почти божественным букетом нероли, но был в изобилии, и к тому же ей было очень приятно то, как цветок добивался ее внимания.