Пчелы - [64]

Принцесса не знала, куда она летит, но странный новый аромат звал ее за собой. Она была бесстрашной, ее тело наполняла радостная сила. Фрейлины не могли поспеть за ней, и она услышала их крик, когда на них напали птицы, но продолжила полет. Впереди колыхались огромные зеленые кроны деревьев, и в том самом месте запах был сильнее всего, такой насыщенный и плотный.

И тогда принцесса увидела их, множество очаровательных кавалеров, паривших в воздухе, славословя ее и демонстрируя свою силу и доблесть. Одни просили, чтобы она выбрала их, и к тем она теряла интерес, но другие смело неслись к ней. Она мерилась с ними в скорости, гордо и свободно проносясь над ними, пока самый проворный, которого она даже не заметила, не слетел на нее сверху. Когда он прижал принцессу к себе, она поняла, что именно такой забавы жаждала.

Вместе они катались по ветру, пока она не ощутила в себе его сущность. Крепко удерживая в себе его естество, она вскрикнула и отпустила его, и кавалер закувыркался, устремляясь вниз, к земле. Но она еще не закончила свою забаву. Снова и снова она выбирала себе благородного трутня, чтобы отдаться ему в воздухе, и снова и снова посылала их кубарем на землю, высосав из них весь сок и забрав их орган.

И наконец, когда ее тело было насыщено благороднейшими самцами, голод утих. Она направила крылья в сторону дома, и никогда еще ее дворец не источал такой сладости. Фрейлины слизали с ее тела малейшие остатки трутневого сока и дрались между собой за все мужские органы, оставленные в ее теле в знак любви каждого трутня. Все пчелы в улье возликовали, ибо, вернувшись из своего брачного полета, их принцесса стала Королевой и матерью грядущих поколений.

Пребывая в трансе, Флора ощущала присутствие Королевы совсем рядом, и ей хотелось протянуть руку и коснуться ее, но тело не принадлежало ей, и она не могла пошевелиться. Королева снова расправила свои крылья, и прекрасный аромат опять разлился над всеми ее спящими дочерьми.

– И как вы линчевали моих сыновей, своих братьев, принося жертву зиме, так же и я линчевала нескольких ваших отцов, принося жертву весне. Жизнь каждого из них я забрала по любви, и каждый год я пересказываю эту историю. Когда проснетесь, вы все забудете, каждое слово. Моей любовью вы очиститесь от греха и станете прежними.

Флора вздохнула, когда Королева коснулась ее кончиком крыла, проходя среди своих дочерей, накрывая их мантией своего аромата.

– Просыпайтесь, мои возлюбленные дочери, – сказала она. – Подойдите к вашей сестре и умойте ее, каждая из вас излечилась и переродилась Любовью вашей Матери.

Сестры поднялись и повиновались. Воздух снова был чистым и сладким, и Флора умыла каждую сестру рядом с собой, причесала и уложила их слипшийся мех, чтобы он снова сделался гладким и шелковистым. И сама она впервые ощущала нежные, заботливые прикосновения с тех пор, как фрейлины отвели ее в приватные покои Королевы, а ее сердце наполнилось любовью и благодарностью ко всем сестрам. Только когда она ощутила восхитительное легчайшее прикосновение своих антенн, приводимых в порядок бережными руками, она поняла природу этого чудесного чувства. Антенны были полностью раскрыты, и она не могла закрыть их.

– Спасибо, сестра, – сказала Флора и отстранилась.

Она просканировала ближайших к себе пчел и поняла, что их антенны также полностью раскрыты, чтобы впитать Любовь Королевы до последней частички и отдаться ее завораживающему повествованию. Испытанное облегчение было всеохватным, а вместе с ним пришло ощущение красоты улья, нахлынувшее на нее после долгого чувственного воздержания. Теперь же Флора увидела все заново: резной сводчатый потолок зала Танцев с его растительными фресками, украшающими старинные восковые панели, и своих сестер – прекрасных любимых сестер, с их теплым чистым запахом.

Флора попробовала снова закрыть антенны. Ведь любая пчела, прикоснувшись к ним своими антеннами, могла раскрыть ее секрет всем вокруг, как это сделала Сестра Ворсянка. Она не знала, когда придет время для паучьего пророчества, но яйцо могло формироваться в ней в этот самый момент, и любая пчела способна была почувствовать это. Еще одно яйцо…

При этой мысли антенны Флоры максимально раскрылись. К ее радости и ужасу, у нее в уме, а затем и в теле стало возникать лучистое, душистое воспоминание о ее последнем яйце. Она словно ощущала его запах и массу, качая его у себя на руках, и его аромат будто окутывал ее, смешиваясь с Любовью Королевы.

Одолеваемая этим призрачным воспоминанием, Флора не могла сдвинуться с места, хотя вокруг нее уже поднимались запахи различных пород, по мере того, как сестры возвращались к работе. Почуяв отчетливый запах полиции фертильности, Флора ощутила, как кто-то смотрит на нее. Страх придал ей решимости, и она резко обернулась, ожидая встретить пчелу в маске. Но оказалось, внимание исходило от группки уборщиц. Поняв, что она увидела их, они опустили глаза и антенны и принялись деловито расчесывать друг друга. Флора направилась к ним.

– Хвала вам, сестры, – сказала она. – Вы теперь работаете на полицию?

Первая работница в ужасе закачала головой, а другие пригнули свои антенны в знак отрицания. Они смотрели на нее ясными и умными черными глазами.