Пазл-мазл. Записки гроссмейстера - [21]
А кто у Ковпака начальник разведки? Петр Вершигора – бывший старшина музкоманды, актер, режиссер. И говорит Вершигоре начштаба Григорий Бегма, бывший учитель, директор школы, с тоской и печалью:
– Вот она, моя нивушка, лежит чистая, незасеянная... Сидит, бывало, какой-нибудь Кирилло-Мефодий, два вершка от горшка, на парту навалился, ручонки расставил, выводит по листочкам «Мама мыла... Мы не рабы...», и кряхтит, и носом шмыгает. А теперь... Ну чем мы теперь занимаемся?
Войной, дорогой Григорий Яковлевич. И ваша партизанская радистка записывает по слогам, что ей строго диктуют из Москвы: «На-ша ро-ди-на в о-пас-нос-ти. Точка. Повторяю. Наша родина в опасности. Точка. Судь-ба на-шей страны ре-ша-ет-ся в бо-ях на ю-ге. Точка. Повторяю. Судьба…»
И вы, Григорий Яковлевич, решили на пятерку задачу, заданную вам войной. У вас лично это здорово получилось. Ведь это вы придумали операцию «Сарненский крест». А у нас на вашей партизанской должности начштаба был Берл Куличник – не учитель, но тоже воспитатель, тренер. А разведку наладил Идл – тоже музыкант, и тот еще артист, как ваш Вершигора.
Вне расписания вдруг всем нам объявили: новый предмет – ВОЙНА.
Вот и петушок прокукарекал по радио: 22 июня... И все попали в первый класс.
Кто уцелел – остался на второй год. Потом на третий, четвертый. За каждую ошибку: смерть, расстрел, трибунал, штрафбат, концлагеря – немецкие и наши. Помощь Международного Красного Креста Сталин отверг: «Нет русских пленных. Русский солдат бьется до смерти. Если он выбирает плен, то автоматически становится предателем».
Но сталинские директивы были не для нас. Нашей директивой стала Тора. Спасибо, Господи, что ты вразумил Ихла-Михла. И с нами, как в дни Исхода, следовал Всевышний то облаком, то огненным столбом.
«Слушай, Израиль! Вы сегодня идете в бой на ваших врагов: да не обмякнет ваше сердце, не бойтесь, не действуйте необдуманно, строй не ломайте.
Бог, Всевышний ваш, – Он с вами, чтобы сразиться за вас с врагами, дабы спасти вас».
Каким был первый приказ Куличника? Это я уже говорил: всех стричь наголо.
Лучшим стригалем оказался Гриша Зеленец, ветеринар. Еврей хоть куда. Одно плохо: не брал в рот спиртного. Видеть его не мог. Даже в праздник пурим.
В первый партизанский пурим смешали самогон с клюквенным киселем, сваренным из концентрата. Настоящее сладкое вино получилось. Гриша Зеленец, как уже известно, даже не смотрел в ту сторону. А Шмулик Рыжий...
В отряде было четыре Шмуля – Геллер (от тифа умер), Дорфман, Шнитман и Липец, но их звали по волосам, даже когда весь отряд постригся: Черный, Рыжий, Седой и Пробитый (Шнитману лоб осколком пробило).
А Гриша Зеленец и Шмулик Дорфман (он же Рыжий) с детства дружили. И Рыжий пристал к нему как репей, просто вцепился:
– Гриша, ты мне друг? Настоящий?
Зеленец даже побледнел от обиды.
– А если меня смертельно ранят, ты, чтоб я был здоров, кружку вина выпьешь?
Гриша кивнул.
– А самогона бурячного без закуски?
Какая муха его укусила?! Даже ребе Наумчик не выдержал:
– Шмулик, окажи мне уважение в такой день: помолчи.
Рыжий так и сделал. Не дурак же он совсем.
И накаркал себе.
По кюветам большаков ржавело много снарядов. Из них выплавляли тол. Получались как куски хозяйственного мыла. Иногда обменивали у других отрядов на харчи, да и на настоящее мыло. Были у нас по этому делу спецы вроде Гиндина. Вывинчивали взрыватели, снаряд разрубали зубилом или на жаровне калили. Работа опасная, нужна не только смелость, но хладнокровие, осторожность, сноровка. Я бы не смог. А Рыжий сам рвался. Менял тол на самогон.
Вот и в тот день вытапливал на костре тол из бомбы. А она оказалась термитная зажигательная, никто ее по виду не отличил от обычной фугаски, иначе не стал бы и калить. Три человека от взрыва бомбы ослепли, а Шмулика Рыжего смертельно обожгло. Самогон ему в рот вливали через воронку, чтоб боль заглушить. И Гриша подставил кружку под самогон.
– Шмулик, хочешь, я выпью?
Рыжий в последнем сознании был. Как мумия, тряпками весь обернутый. Только дырка, где рот, для воронки. Не говорил уже. Только мотнул чуть головой: не надо, не пей.
А часы, которые остановились у Стены Плача, сами пошли.
Я их отдал Тверскому – сыну часовщика Тверского. Он устроился в универсаме на площади Давидки в Иерусалиме. Выгородили ему квадратный метр с окошечком, он и сидит там, как кукушка в ходиках. Такой же взъерошенный, как отец.
Недавно получил от него открытку с видом памятника тому самому Давидке, в честь которого названа площадь, который смастерил первый в Израиле миномет – это орудие и есть ему памятник. А на открытке Саша Тверской написал: «Вениамин Яковлевич, часы ваши сами пошли, идут секунда в секунду, как “Турецкий марш”».
Часы – предмет загадочный, как само время.
Оказывается, если в помещении находится много хронометров, из которых одни спешат, другие опаздывают, третьи идут нормально, то спустя какое-то время колебания маятников синхронизируются и все часы показывают одно время.
Короче говоря, часы сами знают, когда им идти, когда не идти. Как люди.
Книга посвящена трем поэтам «Путник со свечой» — повесть, давшая название всей книге, рассказывает о великом китайском поэте VIII в. Ли Бо. «Запах шиповника» знакомит с судьбой знаменитого поэта Древнего Востока Омара Хайяма. Творчество Франсуа Вийона, французского поэта XV в., его жизнь, история его произведений раскрыты в повести «Баллада судьбы».Внутреннее единство судеб поэтов, их мужественная способность противостоять обстоятельствам во имя высоких идеалов, соединило три повести в одну книгу.Прим.
О судьбе удивительного человека Омара Хайяма, поэзия которого поражает своей мудростью и красотой.
Историческая повесть о судьбе французского поэта ХV века Франсуа Вийона.
Книга автора многих биографических повествований Вардвана Варжапетяна (род. в 1941 г.) «Доктор Гааз» посвящена великому гуманисту XIX века Фёдору Петровичу (Фридриху) Гаазу, своим милосердием, бескорыстием и сомоотверженностью заслужившего в России прижизненную славу «святого доктора».
Эти дневники раскрывают сложный внутренний мир двадцатилетнего талантливого студента одного из азербайджанских государственных вузов, который, выиграв стипендию от госдепартамента США, получает возможность проучиться в американском колледже. После первого семестра он замечает, что учёба в Америке меняет его взгляды на мир, его отношение к своей стране и её людям. Теперь, вкусив красивую жизнь стипендиата и став новым человеком, он должен сделать выбор, от которого зависит его будущее.
Писатель Дмитрий Быков демонстрирует итоги своего нового литературного эксперимента, жертвой которого на этот раз становится повесть «Голубая чашка» Аркадия Гайдара. Дмитрий Быков дал в сторону, конечно, от колеи. Впрочем, жертва не должна быть в обиде. Скорее, могла бы быть даже благодарна: сделано с душой. И только для читателей «Русского пионера». Автору этих строк всегда нравился рассказ Гайдара «Голубая чашка», но ему было ужасно интересно узнать, что происходит в тот августовский день, когда герой рассказа с шестилетней дочерью Светланой отправился из дома куда глаза глядят.
Роман современного шотландского писателя Кристофера Раша (2007) представляет собой автобиографическое повествование и одновременно завещание всемирно известного драматурга Уильяма Шекспира. На русском языке публикуется впервые.
Автобиографичные романы бывают разными. Порой – это воспоминания, воспроизведенные со скрупулезной точностью историка. Порой – мечтательные мемуары о душевных волнениях и перипетиях судьбы. А иногда – это настроение, которое ловишь в каждой строчке, отвлекаясь на форму, обтекая восприятием содержание. К третьей категории можно отнести «Верхом на звезде» Павла Антипова. На поверхности – рассказ о друзьях, чья молодость выпала на 2000-е годы. Они растут, шалят, ссорятся и мирятся, любят и чувствуют. Но это лишь оболочка смысла.
Однажды учительнице русского языка и литературы стало очень грустно. Она сидела в своем кабинете, слушала, как за дверью в коридоре бесятся гимназисты, смотрела в окно и думала: как все же низко ценит государство высокий труд педагога. Вошедшая коллега лишь подкрепила ее уверенность в своей правоте: цены повышаются, а зарплата нет. Так почему бы не сменить место работы? Оказалось, есть вакансия в вечерней школе. График посвободнее, оплата получше. Правда работать придется при ИК – исправительной колонии. Нести умное, доброе, вечное зэкам, не получившим должное среднее образование на воле.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.