Павшая крепость - [45]

Стрела свистнула над головой Кэддерли и раскололась никчемной щепкой о непробиваемую природную броню дракона.

Сосредоточенный на Кэддерли, Файрентеннимар ничего, кажется, не заметил.

Из всего, что видел Кэддерли в своей жизни и что ему только предстояло, увидеть, ничто даже близко не походило и не будет походить на тот животный ужас, который родился в нем, когда Файрентеннимар прыгнул. Дракон, такой огромный, метнулся к Кэддерли с проворством гадюки, разинув пасть достаточно широко, чтобы проглотить юношу целиком, демонстрируя ряды сверкающих зубов, каждый длиной с человеческое предплечье.

В это расколовшееся мгновение зрение Кэддерли подвело его, словно разум просто отказался принять явленную ему картину.

Всего за дюжину шагов от человека выражение морды Файрентеннимара внезапно изменилось. Его морду таинственным образом перекосило, голова свернулась на сторону, словно врезалась в какой-то упругий невидимый пузырь.

– «Драконья погибель», – выдохнул Кэддерли, и успешный результат заклятия пробудил в нем какую-то надежду.

Старик Файрен извивался, борясь с не желающим поддаваться препятствием. Гигантские задние лапы бороздили камень, оставляя глубокие царапины, а голодные челюсти непрерывно щелкали, разыскивая что-нибудь осязаемое, что можно было бы разорвать в клочья.

Кэддерли запел. Еще одна стрела пронеслась мимо него, на этот раз метко скользнув в глаз Файрентеннимара.

Драконьи крылья широко раскинулись, поднимая старика Файрена вверх. Дракон ревел, шипел и со свистом глотал воздух.

Кэддерли закрыл глаза и продолжил петь, сконцентрировав мысли на мелодии Песни Денира.

Пламя окутало его, треща и плавя скалу под ногами. Друзья закричали, ужаснувшись, что он сожжен, но Кэддерли не слышал их. Защитный шар вокруг наливался зеленым, опасно утончаясь, словно его действие подходило к концу, но юноша ничего не замечал.

Он слышал одну лишь Песнь Денира, а видел только течение музыки небесных сфер.

Когда Даника добралась до края ущелья и увидела любимого, приносящего себя в жертву, ноги ее подогнулись и сердце споткнулось – девушка даже подумала, что оно совсем остановится. Ее боевые инстинкты велели спешить на помощь возлюбленному, но что можно сделать против подобных Файрентеннимару? Руки и ноги девушки умели превращаться в смертоносное оружие в битве с орками и гоблинами, даже с великанами, но какой смысл разбивать их о твердую, как железо, чешую змея? Даника с десяти ярдов могла метнуть свои хрустальные кинжалы прямо в сердце огра, но перед гигантской тушей Файрентеннимара надежные клинки превращаются в ничто, в жалкие щепки.

Пламя дракона иссякло, и, глядя на Кэддерли, бесстрашно стоящего напротив змея, Даника понимала, что должна сделать хоть что-то.

– Файрентеннимар струсил! – дерзко завопила она. – Он слабак и ничтожество! Он только притворяется сильным, а когда опасность поблизости, прячется в кусты!

Дракон дернулся и задрал голову, чтобы видеть наглеца на гребне ущелья.

– Уродливый червь, – издевалась Даника, зная, что для дракона нет ничего оскорбительнее, чем услышать «червь» вместо «змея». – Безобразный жалкий червяк!

Драконий хвост хлестнул о скалу, глаза рептилии сузились, превратившись в щелки, и утробное рычание старика Файрена заставило содрогнуться камни.

Замерший перед драконом Кэддерли запел быстрее. Он был поистине счастлив, получив отсрочку, но ужасно боялся, что Даника слишком сильно раззадорит вспыльчивого дракона.

А Даника смеялась над стариком Файреном, схватившись руками за живот и трясясь от хохота. Однако мысли ее в это время были совершенно серьезны. Она вспоминала древние записи Пенпага Д'Ана, основоположника учения, которое она исповедовала.

«Предвосхищай нападение врага, – говорил наставник. – Не отвечай, опережай движения противника. Если стреляет лучник, пусть его цель исчезнет. Если меч неприятеля устремился вперед, ты, его соперник, окажись сзади».

И если дракон выдохнет, сказал бы Пенпаг, пусть его пламя коснется лишь голого камня.

Как Даника нуждалась в этих словах сейчас, когда голова Файрентеннимара покачивалась всего в ста футах под ней. Записки Пенпага Д'Ана были источником ее силы, они вдохновляли девушку всю жизнь, и теперь надо верить им, даже перед лицом разъяренного красного дракона.

– Уродливый, мерзкий Файрентеннимар, считающий себя таким милашкой, – распевала она. – Когтям его не порвать и ваты, дыханию его не сжечь и букашку!

Не совсем четкий ритм, возможно, но слова жалили чрезмерно гордого Файрентеннимара куда глубже, чем удалось бы любому оружию.

Внезапно крылья дракона неистово забили, поднимая змея в воздух – почти.

В этот момент Кэддерли завершил заклинание, и камень под Файрентеннимаром изменил форму, ожил и схватил чудовище за задние лапы. Тело старика Файрена натянулось струной, а потом, как сжавшаяся пружина, обрушилось вниз, но все последующие попытки не смогли разорвать хватку скалы.

Файрентеннимар сразу понял, кто соорудил эту ловушку, и его внушительная голова развернулась и бросилась в атаку, тяжело врезавшись в зачарованную черту преграды – «драконьей погибели».

Кэддерли побледнел – выстоит ли его защитная сфера против второго залпа испепеляющего драконьего дыхания?