Павшая крепость - [38]

Никто из них даже предположить не мог, с какой скоростью они путешествуют, ибо кто в состоянии постигнуть стремительность драконьего полета? В считанные минуты они пересекли массив Снежных Хлопьев, и все, включая Вандера и Айвена, теперь чистосердечно соглашались с тем, что решение оседлать укрощенного дракона было абсолютно правильным.

Но потом совершенно неожиданно могучий Файрентеннимар встал на дыбы, словно повиснув вертикально в воздухе, и его массивная рогатая голова с огромными клыками в раскрывшейся пасти повернулась к Кэддерли.

– Ух-ох, – пробормотал Пайкел, предположив, что веселье кончилось.

Кэддерли выпрямился, боясь, что исчерпал пределы контроля. Предсказать магию Хаоса он не мог, поскольку ее сущность лежала вне логики и не могла быть описана Песнью Денира.

Кэддерли оглянулся на Данику и Шейли, чьи лица уже не сияли радостью свободы и восторгом, и на мрачного Вандера, кивающего так, словно все это время дуплосед только и ждал чего-то подобного. Кэддерли хотел окликнуть дракона, спросить его, в чем дело, но, сидя на спине чудовища, летящего на высоте тысячи футов над землей, он почему-то не нашел в себе смелости задать этот вопрос.

Дориген ошеломленно наблюдала, как дверь ее комнаты разбухает и стонет. Огромные деревянные пузыри вздувались и опадали. Женщина благоразумно отошла в дальний угол своих тесных покоев.

Очередной пузырь вспух в самом центре створки, и дерево, наконец, не выдержало. Дверь взорвалась тысячью щепок, сверкающих на лету серебром остаточной энергии. Почти мгновенно серебряные искры стали голубыми, и ни единая щепка не ударилась об пол или о противоположную стену – они просто обратились в ничто прямо на лету.

В проделанную дыру ворвался Абаллистер.

– Призрак потерпел поражение, – заметила Дориген, прежде чем разъяренный колдун сказал хоть слово.

Абаллистер остановился в дверях и подозрительно взглянул на чародейку.

– Ты видела это в своем хрустальном шаре, – прошипел он, тыча пальцем в стоящий на столе перед Дориген предмет.

– Я вижу это по твоему лицу, – быстро ответила Дориген, опасаясь, что колдун поступит с ней так же, как с дверью.

Она отбросила назад свои длинные черные с проседью волосы, убирая пряди с лица, пробежала по ним пятерней и сделала еще множество мелких движений, лишь бы отвлечь Абаллистера, не дать его гневу распалиться вовсю.

И действительно, престарелый колдун, кажется, готов был взорваться. Его глубоко посаженные темные глаза опасно сузились, костлявые пальцы безостановочно сжимались и разжимались.

– Твои переживания очевидны, – прямо сказала Дориген, знающая, что именно этот факт весьма беспокоит пожилого мага.

Абаллистер принадлежал к тем людям, которые гордятся своей способностью подавлять эмоции, всегда оставаться бесстрастными, дабы враги и союзники не могли сыграть на их чувствах, использовав их душевные волнения против них же. Оставаться спокойным и отстраненным – вот секрет силы колдуна, – часто говаривал хладнокровный Абаллистер раньше, но сейчас был явно не тот случай – ведь этот паразит, эта чума Кэддерли подбирался к Замку Тринити!

– Ты видела это в своем хрустальном шаре, – повторил обвинение Абаллистер голосом, сорвавшимся на низкое рычание, и Дориген поняла, что возражать во второй раз будет неразумно.

– Химера и мантикора побеждены? – скорее утверждая, чем спрашивая, произнесла Дориген, озвучивая свое подозрение, возникшее еще во время прошлого визита колдуна в ее комнату, когда он разозлился из-за отказавшегося работать магического кристалла.

Абаллистер признал потерю, кивнув.

– И теперь немертвый монстр, – продолжила Дориген.

– Я не знаю, сыграл ли Кэддерли какую-то роль в его гибели, – бросил Абаллистер. – Друзил расследует это сейчас.

Дориген кивнула, но про себя не согласилась. Если Призрак уничтожен, то наверняка за этим стоит сила юноши. И Абаллистер тоже знал это.

– У нас есть что-нибудь еще, чтобы ударить по нему? – спросила чародейка.

– Ты обнаружила его этим своим драгоценным хрустальным шаром? – сердито рыкнул в ответ Абаллистер.

Дориген отвела взгляд, не желая, чтобы ее бывший наставник видел злость, вспыхнувшую в ее янтарных глазах. Если он считает ее попытки магического наблюдения жалкими, то почему бы колдуну не заняться этим самому? В конце концов, Абаллистер в этом не новичок. Он следил за передвижениями Барджина, когда жрец вошел в Замок Тринити, и тот даже разбил его бесценное заговоренное зеркало, направив в него свою магию. С того времени Абаллистер не занимался наблюдениями, если не считать недавней провалившейся попытки в комнате Дориген.

– Ну, так что? – настаивал Абаллистер.

Дориген метнула на него сердитый взгляд.

– Наблюдению могут воспрепятствовать простейшие чары, – ответила она. – И уверяю тебя, у твоего сына нет проблем не только с простейшими заклинаниями.

Глаза Абаллистера выкатились из орбит, старый колдун казался потрясенным дерзостью Дориген – каким тоном она говорит с ним, да еще и подчеркивает, что опасность Замку Тринити грозит от собственного сына Абаллистера! Мага буквально трясло от ярости, и ему в голову на миг даже пришла мысль обрушить на Дориген всю свою силу – в наказание.