Зарю – взлетевшую с черных голубятен
И вороньем спускавшуюся ночь
В помете птиц я провожаю трупы
Я скрежещу зубами на луну
От резких зорь я пью впадая в ступор
И падая на борт иду ко дну
«Путеводная звезда»
Я очень много пытался научить тех, кто моложе меня, сочинять стихи. «Я не знаю зачем, и кому это нужно, кто послал их на смерть недрожащей рукой…» Но в молодых ребятах я вижу абсолютное отсутствие сосредоточенности. Лет двадцать назад это еще называли в американской психологии «short attention span», ну как бы недостаток внимания на то количество времени, за которое можно изучить какой-то предмет. Этим болеют все американцы, и по ним это видно. К сожалению, молодые русские ребята, как оказалось, тоже сейчас болеют этим, хотя… по-моему, это уже совсем другая какая-то болезнь. В своей душе я все же теплю надежду, что вот-вот уже где-то растут и выросли новые талантливые ребята, какие-то невероятно высокие в своей душе, которые напишут еще более красивые песни.
В каждой песне всего одна строка может описать всю песню, и тут этой строкой является, конечно: «Пятнадцать лет похожий свет горел во мне».
Ты просыпаешься от шепота в спине
А на стене встает знакомый силуэт
И в той кромешной тишине едва горит сердечный свет
Пятнадцать лет похожий свет горел во мне
И в той кромешной тишине едва горит сердечный свет
Пятнадцать лет похожий свет горел во мне
И в эту ночь, все города
Осветит новая, при-новая звезда
Она горит как путеводная звезда
Она ведет тебя по темным городам
Я узнаю и тут и там в твоей небесной глубине
Ее по самым чистым отблескам во мне
Я узнаю и тут и там в твоей небесной глубине
Ее по самым чистым отблескам во мне
И в эту ночь, все города
Осветит новая, при-новая звезда
«Киты»
У Паланика есть книга, в которой брат с сестрой танцуют на тонущем корабле. Так вот, эта песня столь же красива, я считаю, как танец на тонущем корабле. А если на этом корабле есть еще и оркестр, который продолжает играть в этот момент, то это красиво вдвойне.
А ты проснулся и беги – я поменял тебе мозги
Пока ты видел шоурил – я говорил с тобою
Ты измерял с открытым ртом температуру за бортом
Когда разверзшиеся гладь пошла гулять с тобою
Влезали в шлюпки кто как мог, держали юбки между ног
И не допетые хиты уже дослушали киты
Ты боевит, но мягкотел, ты воевал, как не хотел
Когда ты взял и улетел – я говорил с тобою
Ты ухватился за штурвал, ты не хотел, но воевал
Когда твой мозг ушел в провал – я говорил с тобою
Вгрызались в шлюпки кто как мог, держали юбки между ног
И не допетые хиты уже дослушали киты
А ты проснулся и беги – я поменял тебе мозги
Пока ты видел шоурил – я говорил с тобою
«Музыка»
«Музыка» – это, по большему счету, просто инструкция, как писать песни. Меня же это спрашивали раньше несколько раз в день. Благо сейчас, кажется, наконец успокоились: просто сколько можно… Вы сначала успокойтесь, услышьте своей голос внутренний… И, конечно, это лучше всего делать часа в четыре, пять утра. Не зря все монахи, ламы обожают это время, когда открываются истины. Наверно, поэт – это единственная профессия, которой не обучают. Нет институтов. Я понимаю, что именно при институтах не учат, что там все равно есть свой институт внутренний. А у поэтов даже внутреннего института нет никакого. Ты просто либо поэт, либо не поэт. Мне кажется, что как раз моя «Музыка» может хоть немножко дать преставление, как осторожно нужно идти на свидание с музой.
Аптека, фонарь, Маяковский, Карузо
За каждым предметом скрывается музыка
В каждом объекте сидит фотография
В каждом движении хореография
Ты упираешься взглядом в возможное
А за твоею спиной осторожно
Крадется, чьей то струною задетая
Все не земное, все не воспетое
Милая музыка в ветошь одетая
Ходит, как призрак по краю рассвета
Выйду на берег походкой Карузо
Так здравствуйте милая, милая музыка
Певцы, как охотники бродят ночами
Они закоптили все небо свечами
Они затоптали мне все мироздание
Музыка ходит одна на свидания
Я разрисую внутри сновидения
Я притаюсь и дождусь совпадения
Я пробужусь от намека касания
Тихая музыка ждет написания
Милая музыка в ветошь одетая
Ходит, как призрак по краю рассвета
Выйду на берег походкой Карузо
Так здравствуйте милая, милая музыка
Аптека, фонарь, Маяковский, Карузо
За каждым предметом скрывается музыка
В каждом предмете сидит фотография
В каждом движении хореография
«Гаргульи»
Я ее написал, честно говоря, с образа одной девушки. Даже сам не понял, как, но она так нравится женщинам… Видимо, я воплотился в эту девушку и написал ее языком эту песню, которую я сам не понимаю. Это как если бы вдруг Высоцкий взял и на английском написал песню: получается весело.
Ты бежала по асфальту человеческой реки
Ты сбивала пену бала, галуны и парики
Ты хотела быть собою, помогать делиться кровью
Ты хотела жить любовью без печали и тоски
На тебя смотрели люди, пирамиды и гаргульи
По над жерлами орудий человеческие ульи
Ты хотела брать любовью – получалось только болью
Ты насиловала сцену раздеваясь изнутри
Ты вальсируя за цену одного – давала три
Как резиновая пуля без ужимок и прелюдий
А вокруг на мягких стульях в темноте сидели судьи
