Павел I без ретуши - [90]

Из «Записок» Николая Александровича Саблукова:

Рано утром (12 марта) из Зимнего дворца явился посланный, если я не ошибаюсь, это был сам Уваров. Именем императора и императрицы [Александра I и его жены Елизаветы Алексеевны] он умолял вдовствующую государыню переехать к ним.

— Скажите моему сыну, — отвечала императрица, — что до тех пор, пока я не увижу моего мужа мертвым собственными глазами, я не признаю Александра своим государем. […]

Можно было думать, что, получив упомянутый ответ от своей матери, которую он любил столь же нежно, как и был любим ею, Александр немедленно придет броситься в ее объятия. Но тогда он должен был бы разрешить ей взглянуть на тело ее убитого мужа, а этого, увы, нельзя было дозволить; нельзя было допустить императрицу к телу в том его виде, в каком его застали солдаты Конной гвардии. Уборка тела, гримировка, бальзамирование и облачение в мундир длились более 30-ти часов и только на другой день после смерти поздно вечером Павла показали убитой горем императрице. […]

Тело покойного императора, загримированное различными художниками, облаченное в мундир, высокие сапоги со шпорами и в шляпе, надвинутой на голову (чтобы скрыть правый висок), было положено в гроб… […]

Императрица находилась в своей спальне, бледная, холодная, наподобие мраморной статуи, точно такой же, как она была в самый день катастрофы. Александр и Елизавета прибыли из Зимнего дворца в сопровождении графини Ливен и Муханова. Я не знаю, был ли тут и Константин, но кажется, что его не было, а все младшие дети были со своими нянями. Опираясь на руку Муханова, императрица направилась к роковой комнате, причем за ней следовал Александр с Елизаветой, а графиня Ливен несла за ней шлейф. Приблизившись к телу, императрица остановилась в глубоком молчании, устремила свой взор на покойного супруга и не проронила при этом ни единой слезы.

Александр Павлович, который теперь сам впервые увидел изуродованное лицо своего отца, накрашенное и подмазанное, был поражен и стоял в немом оцепенении. Тогда императрица-мать обернулась к сыну и с выражением глубокого горя и видом полного достоинства сказала: «Теперь вас поздравляю — вы император». При этих словах Александр как сноп свалился без чувств, так что присутствующие на минуту подумали, что он мертв. […]

Вечером того же дня императрица снова вошла в комнату покойного, причем ее сопровождали только графиня Ливен и Муханов. Там, распростершись над телом убитого мужа, она лежала в горьких рыданиях, пока едва не лишилась чувств, невзирая на необыкновенную телесную крепость и нравственное мужество. Два верных спутника увели ее наконец или, вернее, унесли обратно в ее апартаменты. В следующие дни снова повторились подобные же посещения покойника, причем приезжал и император. После этого убитую горем вдовствующую императрицу перевезли в Зимний дворец, а тело покойного императора со всей торжественностью было выставлено для народа.

Из мемуаров Леонтия Леонтьевича Беннигсена:

Граф Пален взял на себя известить императрицу о кончине ее супруга. […]

Когда ей сказали, что отдано приказание не пропускать ее в покои императора, она отправилась к своим невесткам, супругам великих князей Александра и Константина. Мне доложили об этом, и я велел запереть двери, ведущие в апартаменты великих княгинь.

До сих пор императрица не была осведомлена, в чью пользу произведена эта революция. Ей сообщили, кому было поручено командование дворцовыми войсками. Когда она узнала, что командование поручено мне, она приказала мне явиться к ней. Я уже осведомился о приказаниях императора, который велел мне передать, чтобы я отправился к ней и посоветовал, попросил ее от его имени покинуть Михайловский замок и ехать в Зимний дворец, где ей будет сообщено все, что она пожелает узнать. Вследствие этого я отправился в апартаменты великих княгинь, где находилась императрица. Увидев меня, ее величество спросила, мне ли поручено командовать здешними войсками. На мой утвердительный ответ она осведомилась с большой кротостью и спокойствием душевным:

— Значит, арестована?

Я отвечал:

— Совсем нет, возможно ли это?

— Но меня не выпускают, все двери на запоре.

Ответ:

— Ваше величество, это объясняется лишь необходимостью принять некоторые меры предосторожности для безопасности императорской фамилии, здесь находящейся, или тем, что могут еще случиться беспорядки вокруг замка.

Вопрос:

— Следовательно, мне угрожает опасность?

Ответ:

— Все спокойно, ваше величество, и все мы находимся здесь, чтобы охранять особу вашего величества.

Тут я хотел воспользоваться минутой молчания, чтобы исполнить данное мне поручение. Я обратился к императрице со словами:

— Император Александр поручил мне…

Но ее величество прервала меня словами:

— Император! император! Александр! Но кто провозгласил его императором?

Ответ:

— Голос народа!

— Ах! я не признаю его, — понизив голос, сказала она, — прежде, чем он не отдаст отчета о своем поведении. — Потом, подойдя ко мне, ее величество взяла меня за руку, подвела к дверям и проговорила твердым голосом: — Велите отворить двери; я желаю видеть тело моего супруга! — и прибавила: — Я посмотрю, как вы меня ослушаетесь! […]