Павел I без ретуши - [68]

— Я был генералом на море, теперь мне приходится быть генералом на суше.

— Берегитесь, милостивый государь, — ответил я ему быстро, — как бы вам в один прекрасный день не пришлось быть генералом на воздухе!

Мои слова оказались для него пророческими. Ненависть и ревность, возбуждаемые им, увеличивались с почестями, которыми его осыпали.

Из «Записок» Николая Александровича Саблукова:

…едва ли не важнейшим событием было избрание императора гроссмейстером Мальтийского ордена, вследствие чего остров Мальта был взят под его покровительство. Павел был в восторге от этого титула, и это обстоятельство в связи с романтической любовью, овладевшей его чувствительным сердцем, привело его в совершенный экстаз.

Павел I и Александр Васильевич Суворов

Из переписки Павла I с А. В. Суворовым 1796 г.:

Поздравляю с Новым годом и зову приехать к Москве к коронации, если тебе можно. Прощай, не забывай старых друзей. Павел.

Приведи своих людей в порядок. Пожалуй.

Высочайший указ от 6 февраля 1797 г.:

Фельдмаршал граф Суворов, отнесясь к его императорскому величеству, что так как войны нет и ему делать нечего, за подобный отзыв отставляется от службы.

…без права ношения мундира и орденов, без пенсии местонахождением в селе Кончанское.

Из «Мемуаров» Варвары Николаевны Головиной:

Во время коронации [Павла I] князь Репнин [Николай Васильевич] получил от графа Михаила Румянцева, служившего тогда в чине генерал-лейтенанта под командой фельдмаршала Суворова, письмо. Граф Михаил был самый ограниченный, но очень гордый человек и, сверх того, сплетник не лучше старой бабы.

Фельдмаршал обращался с ним по его заслугам: граф оскорбился и решил отомстить. Он написал князю Репнину, будто фельдмаршал волновал умы, и дал ему понять, что готовится бунт.

Князь Репнин чувствовал всю ложность этого известия, но не мог отказать себе в удовольствии выслужиться и повредить фельдмаршалу, заслугам которого он завидовал. Поэтому он сообщил о письме графа Румянцева графу Ростопчину. Этот последний представил ему, насколько опасно возбуждать резкий характер императора. Доводы его не произвели, однако, никакого впечатления на Репнина, он сам доложил письмо Румянцева его величеству, и Суворов подвергся ссылке.

Из именного рескрипта Павла I А. В. Суворову 1799 г.:

Граф Александр Васильевич! Теперь нам не время рассчитываться. Виновного Бог простит. Римский император требует вас в начальники своей армии и вручает вам судьбу Австрии и Италии. Мое дело на сие согласиться. А ваше спасти их [от французского нашествия]. Поспешите приездом сюда и не отнимайте у славы вашей времени, а у меня удовольствия вас видеть. Павел.

Из жизнеописания Павла I, составленного Георгом Танненбергом:

Павел, восхищенный блестящими успехами своего оружия в Италии, где полководец и войско его, к ужасу врагов и во многих государствах рассеянных сообщников их, достославно показали обыкновенное свое мужество и деятельность в важных и маловажных сражениях, по просьбе сына своего, великого князя Константина Павловича, позволил ему быть волонтером в походе на юг. Он препоручил его осторожному полководцу своему графу Суворову-Рымникскому, которому он, приобретшему уже оказанными отечеству заслугами все блестящие отличия, в знак признательности своей послал с великим князем осыпанный большими бриллиантами портрет свой для ношения на шее. Нежная попечительность отца преодолела мерцающий блеск славы и ограничила стремительную храбрость сыновнюю строгими повелениями быть более наблюдателем, нежели сподвижником. Константин Павлович прибыл с отборною, но небольшою свитою испытанной верности, которую попечительное око отца избрало в советники своему сыну.

Из «Путешествия в Петербург» Жана Франсуа Жоржеля:

Как бы то ни было, Россия гордилась тем, что создала такого великого генерала. Замечательные победы его в Италии, его чудесный переход через горы Швейцарии, несмотря на большой численный перевес французской армии, одержавшей победу под Цюрихом, побудили Павла принять решение оказать ему такие почести, каких не удостаивался еще ни один русский подданный. Указ, или императорский манифест, распубликованный по всей империи, возвещал, что высокие подвиги генералиссимуса, князя Италийского Суворова-Рымникского, настолько возвеличили славу русского оружия, что почти все европейские государи, пораженные удивлением, пожаловали его своими орденами; что Россия удостоила его высших воинских почестей и что государю остается лишь одно средство вознаградить его за столь выдающиеся заслуги: повелеть всем своим подданным оказывать генералиссимусу те же самые почести, какие оказываются самому императору, и оказывать их даже в присутствии его императорского величества. Таков точный смысл указа.

Когда Павел I, недовольный венским двором, решил вернуть свои войска в Россию, новый указ возвестил, что его императорское величество, желая доказать свое благоволение к генералиссимусу Суворову, повелевает ему совершить торжественный въезд в С.-Петербург; значительный отряд кавалерии, драгун, гусар и казаков должен был выехать к нему навстречу за несколько верст от императорской резиденции; двадцать тысяч пехоты должны были стоять шпалерами на его пути; все улицы С.-Петербурга должны были быть иллюминованы; герой-триумфатор должен был быть отвезен в императорской колеснице с величайшей пышностью во дворец его величества, чтобы занять там приготовленные для него покои; для увековечения памяти столь великого человека на большой военной площади С.-Петербурга должен был быть воздвигнут памятник из мрамора и бронзы, который воспроизводил бы черты героя и напоминал бы о его самых замечательных победах. Подобное распоряжение обессмертило царствование Павла I.