Пауза - [10]

— Жив, — констатировала я негромко, — все хорошо.

— Откуда тогда рубаха в крови? — покачал головой виконт. — Давай-ка, разбудим мальчика и зададим ему пару вопросов.

Я осторожно потрясла Майса за плечо, перегнувшись через брюнетку.

— Кристина? — изумился он, едва открыв совершенно заспанные глаза. — Что ты тут…

В этот момент он увидел моего сопровождающего. А тот все так же продолжал плевать на приличия и в этот момент с интересом разглядывал блондинку, зашевелившуюся во сне, от чего край одеяла пополз вниз с ее груди.

— Виконт Дэрэт?!

— Доброе утро, граф. Уделите нам пару минут.

— Конечно… — захлопал глазами ничего не понимающий парень. — Только…

— Где вас можно подождать? — нашел правильный выход из ситуации мой спутник еще раз мазнувший взглядом по спящей девушке.

— За второй слева дверью маленький кабинет, если вы…

— Мы ждем вас, граф.

Кейн двинулся из чужой спальни, взяв меня за локоть и потащив за собой. Я же глазела по сторонам в поисках своего платья, так, на всякий, но — увы. Нет, пара бархатно-шелковых одеяний тут валялось живописными цветничками на дорогом зеленом ковре, только моего среди них не было. Кабинет был уютный, отделанный светлыми резными панелями с удобными мягкими креслами и несколькими длинными книжными полками. Виконт осмотрелся, от нечего делать вытащил первый попавшийся том в темно-синей с золотом обложке, полистал его, скривился и вернул на место.

— Как вы читаете эти романы? — проговорил он себе под нос.

— Понятия не имею, — покачала я головой.

Он впервые глянул на меня заинтересованно, без насмешки или раздражения.

— Серьезно? Я думал, женщины все обожают эту гадость.

— Да там же все одинаково, — фыркнула я, — мужчин двое — красавцы, аристократы, маги, богаты и известны, но один хороший, и один плохой. Она или бедная, или дурнушка, или переодета в мужчину, или не от мира сего. Встретились — оба в нее влюбились. Она стала красивой, богатой, могущественной и известной. Они оба ее добиваются, и у одного это получается. Счастливый конец, свадьба. Все.

— Какой цинизм! — восхитился мужчина. — Не ожидал.

— Все сюжеты, к сожалению, похожи, влюбленные либо расстаются, либо умирают, либо женятся.

— А есть другие варианты?

— Мне пофантазировать?

— Ну, давай, — Кейн опустился в кресло, и глаза его чуть смеялись.

— Что-нибудь феерическое, но в рамках жанра. Например, пусть она сама влюблена в двоих, но оказывается, что один из них демон, который любить не способен в принципе, а второй, зная, что она все равно никогда окончательно не выкинет из головы первого, предпочитает уехать. А она понимает, что оказалась дура-дурой.

Мужчина рассмеялся, продолжая очаровывать меня низкой хрипотцой своего голоса.

— Ни одна нормальная женщина не стала бы это читать.

— Почему? — я присела на подоконник и скрестила руки на груди.

— Во-первых, роман должен заканчиваться хорошо, иначе нет удовлетворения. Во-вторых, над такой фабулой придется думать. Женщина, ассоциирующая себя с героиней, просто не поймет, как бы она сама поступила в такой ситуации. Нет социально одобренного рецепта, понимаешь? Ну и, наконец, это покушение на главное табу!

— Какое же?

— Любовь, Кристина! Десяток любовников никого в наше время не напрягут, но настоящее чувство должно быть одним единственным. В этом вообще весь смысл такой, с позволения сказать, литературы.

— Поэтому я такое и не читаю, — усмехнулась я, — слишком все упрощается.

— А ты любишь, когда сложно?

— Когда не примитивно.

— Даже так?

— Жизнь настолько разнообразна в своих проявлениях, что тысячи раз пересказывать одно и то же с некоторыми вариациями — бессмысленно. Хочешь написать хорошую книгу такого сорта, зайди ночью в маленький ресторанчик, найди первую попавшуюся чуть не плачущую девушку и расспроси ее, что случилось. Вот тебе и сюжет.

Он чуть растянул тонкие бледные губы в улыбке, кивая. Из его хвоста выбивались две белоснежные пряди, оттеняя высокие скулы. Надо же, прическа точно как у Дэвлина.

Небрежно красивый. Лишняя расстегнутая пуговица на вороте, демонстрирующем узкие бледные нити старых шрамов, ленивые движения, будто бы он знает, что нравится окружающим, но ему на это глубоко наплевать. Правда, отчужденность во взгляде наконец-то пропала.

— Знаешь, детка, а ты начинаешь мне нравиться.

— Я это еще утром заметила.

Он фыркнул первым, а потом мы оба уже хохотали, не переживая, что можем разбудить спящих.

— Ладно, — отсмеявшись, проговорил Кейн, — что будем делать, если твой приятель ничего разумного не скажет?

— Не знаю, — призналась я, — наверное, к магу-менталисту, попробовать восстановить память.

— Отличный план. А если ты кого-то действительно убила, то мы потом еще от этого мага избавимся. Зачем свидетели, да?

Я поморщилась, раздумывая, не пойти ли к мэтру Ольсину, моему куратору в Академии. После демонов и геомантии он, по идее, прикроет меня от чего угодно. Но это так, на крайний случай. На миг я представила себе выражение лица мага, когда явлюсь с просьбой: «а помогите мне, пожалуйста, вспомнить, кого это я вчера, возможно, убила, накурившись семилиста». Ха. Отношение у меня к уважаемому мэтру было двойственное: он заботился обо мне, не позволил выплыть истории с геомантией, чем избавил меня от перспективы принесения Клятвы Крови королю. Но. Он никак не подготовил меня саму к этому факту, да еще и фактически отдал демону. У куратора наверняка был какой-то собственный интерес в этой истории, и я не могла ему полностью доверять. Впрочем, а кому — могла-то?