Паутина - [9]

Двинувшись дальше, отряд заметил на небольшом выдававшемся в море мысе деревянный крест. Он явно был сколочен из обломков корабельных досок.

Матросы стали копать землю перед крестом в надежде найти что-то, что позволило бы определить, кто тут захоронен, и вскоре наткнулись на бутылку со сложенным в ней клочком бумаги. На нем коричневыми буквами, как посчитали – кровью, было начертано:

В ПАМЯТЬ Джеймза Бэара из Лондона Эдварда Тимсона из Шептона Генри Дейвиса из Льюиза попавших сюда после кораблекрушения с «Фортитьюд» 10 дня мая 1812 года от рождества Христова.

Всех съели дикари-каннибалы в мае-июле 1812 года от рождества Христова.

ДА СМИЛОСТИВИТСЯ НАД НИМИ БОГ Писано рукой Сэма Ходжза

По дороге обратно на корабль отряд попал в засаду. Одного матроса серьезно ранили копьем, в ответ троих туземцев сразили мушкетным огнем, а остальные бежали, оставив двоих пленными. От этих пленных матросы и узнали, что остров называется Танакуатуа, по крайней мере так они расслышали и так могли выговорить это название (если это было именно название, а не заклинание или проклятие на их головы). С тех пор так оно за островом и закрепилось.» По документам Архива действительно значится, что судно «Фортитьюд» отплыло из Дептфорда 2 августа 1811 года в Ботнический залив со 142 осужденными. К месту назначения оно не прибыло, и его сочли пропавшим. В списке осужденных, которых везли на каторгу, были Джеймз Бэар из Лондона (за подделку почтовой марки ценой шесть пенсов); Эдвард Тимсон из Шептона, графство Сомерсет (за фальсификацию денежных документов); Генри Дейвис из Льюиза, графство Сассекс (за кражу птицы ценой семь пенсов), а среди матросов судовой команды значилось имя Сэмюела Ходжза из Рая, графство Сассекс.

И когда Танакуатуа был уже официально нанесен на карты Адмиралтейства, его посещали не часто, да и то лишь сбившиеся с курса корабли либо команды провизионеров, посланные за водой или свежей зеленью.

Временами заезжали туда и торговцы, но так как остров считался заселенным коварными туземцами, склонными к каннибализму, то эти визиты носили характер рейдов. Потому остров оставался неисследованным, известно о нем было немногим больше, чем можно разглядеть с моря, вплоть до 1848 года, когда на его берег ступила группа топографов с корабля флота Ее Величества «Файндер». В своем докладе они описывают туземцев так: «Раскрашенные странными узорами, обвешанные украшениями из ракушек, они носят небольшие кусочки грубой материи больше для красоты, чем для прикрытия плоти. У большинства мужчин в мочки ушей продеты кусочки кости и нередко носовую перегородку протыкают костяные иглы. Сами лица покрыты уродливой татуировкой, которая придает им вид редкой свирепости».

Когда эта свирепая внешность вкупе с громкими криками, угрожающими жестами и потрясанием копий не устрашила топографов и их конвой, туземцы, казалось, сначала удивились, а потом пали духом. А когда солдаты морской пехоты из конвоя подняли ружья, чтобы дать предупредительный залп поверх голов, то и вовсе разбежались, спрятавшись среди деревьев, откуда их с большим трудом удалось выманить видом подарков.

Подавив таким образом открытое сопротивление, топографы нашли, что туземцы существа робкие и подозрительные, но все же прибывшим ходить в одиночку было строго запрещено.

На Танакуатуа произвели картографическую съемку. Остров имеет в длину семь миль, в ширину – немногим больше пяти. В плане он грушевидной формы.

Примерно в миле от его южной оконечности находится небольшой островок Хинуати, площадью около 150 акров. Вдоль рифа разбросана дюжина крошечных островков размеров от половины акра до 12 акров. Почва на острове вулканическая, богатая минеральными солями, дающая богатые урожаи таро, плодов хлебного дерева, кокосов и овощей. В число культивируемых овощей, к удивлению исследователей, входил картофель, вероятнее всего высаженный впервые моряками с потерпевшего кораблекрушение судна.

Взрослое население на момент описания острова составляло немногим более полутораста человек, но по числу покинутых деревень можно было заключить, что совсем недавно туземцев было больше. Обычаи и повадки их, говорилось в донесении Адмиралтейству, убогие, грубые, отталкивающие до отвращения. Командир группы топографов счел танакуатуан самыми примитивными из всех виденных им дикарей, судовой врач усмотрел здесь признаки вырождения от браков между близкими родственниками.

В заключение высказывалась уверенность, что остров при условии продуманной системы земледелия мог бы прокормить значительное число поселенцев, а также поставлять на рынок копру и другое сырье, однако удаленность Танакуатуа от проторенных торговых путей делает успех любых попыток воспользоваться богатыми возможностями острова весьма сомнительным.

Но если Танакуатуа не представлял для остального мира никакого интереса и никак на него не повлиял, то нельзя сказать, что то же самое относится к острову. Очень медленно на Танакуатуа происходили перемены, и за последующие 60 лет там все изменилось сильнее, чем за предыдущие тысячелетия.

В середине XIX века случилось нашествие на остров. Подробностей этого почти не сохранилось, но известно, что пришельцев было около трехсот и они прибыли с целым флотом каноэ. Так и остается тайной, кто они были и откуда явились (по их словам, их родной остров лежал в стороне заходящего солнца), но приплыли они с семьями и домашней живностью в подвязанных к каноэ плавучих хлевах, – значит, двигались с намерением переселиться.