Паутина Света. Том 3 - [120]

Осьминог проследил за взглядом Учителя Воинов и понял, что тот имел в виду флаг. Тяжёлое прямоугольное полотнище солидно колыхалось на ветру над ветвями деревьев — иногда порыв ветра разворачивал его целиком: тогда становилось видно, что на снежно-белом фоне вышито простой черной нитью лаконичное и древнее изображение. Круг Солнца с лучами круглой формы. Камон клана Амакава.

— Знаешь, в последний раз я видел этот символ там, где окончил свои дни мой первый ученик. — Ворон как будто не заметил паузы и продолжал говорить с того момента, как прервался. — Амакава, тот, предок нашего, поднял его над захваченным замком. Это был знак, символ того, что экзорцист окончил работу, и зло, угнетавшее земли окрест, повержено. После, буквально через несколько лет, был принят закон, запрещающий кланам поднимать свои символы над местами, что не являются их собственностью. Экзорцистов обязали поднимать цветные вымпелы — было довольно неудобно, никак нельзя было понять совсем издалека, кто именно может тебя поджидать впереди, хе-хе. Насколько я знаю, закон никто так и не удосужился пересмотреть. Так что это замечательное «солнышко», несмотря на то, что глава поднял его для визуализации персоны, проводящей обряд, ещё и показывает всем, КТО заявил свои права на земли города… и мне, проклятье, нравится это!

— Юто в курсе? — Обеспокоенно спросил осьминог.

— Да, я ему сказал сразу, как только увидел. — Рассеяно ухмыльнулся Тэнгу.

— И он?

— И он. — Улыбка стала больше похожа на хищный оскал. — Сказал мне, что это удивительно отражает суть наших территориальных претензий. «Мы здесь живём — и это наше место». Я и говорю — символично, Пачи-сан… Хе-хе-хе!

25

То, что в нашей «подвальной лаборатории» в политехе, мягко скажем, ВЕСЕЛО — я услышал ещё на подходе. Ни толстая дверь, герметично перекрывающая вход, ни полтора метра бетона стен не могли полностью заглушить удалую басовую «долбежку». Естественно, когда я всё-таки открыл дверь, то на секунду у меня заложило уши — ритм «тяжёлой» простенькой мелодии практически сбивал с ног. Интересно, сколько децибел? Кажется, болевой порог барабанных перепонок — 110…

— Ой, Юто-кун, прости, я не заметила, как ты пришел! — Мелодия стихла, когда довольная Хонда отняла руки в асбестовых перчатках от внутренностей вскрытого дорогого «про» НЧ-усилителя: вроде тех, что используют на стадионах или на открытых сценах. Колонки, подключенные к монстру звукоусиления были соответствующие: здоровенные дуры «Yamaha», чуть ли не в мой рост!

— Ребята, два вопроса. — Ковыряние в ухе мизинцем не помогало, было чувство, что туда напихали ваты — и ещё утрамбовали потом. — Откуда вы эту хрень притащили, и, собственно, ЗАЧЕМ?!

— Ну, ты сам сказал, что у нас по плану выяснение пределов возможности воздействия на физические переменные среды — Сора улыбалась до ушей, и сомнения, кто же, собственно, являлся автором «плана экспериментов», заключавшихся в том, чтобы притащить в лабу звукооборудование, у меня даже не возникло. За несколько недель общения я более-менее узнал своих «коллег»-лаборантов, и уже знал, что большинство «ах, ну это же круто/прикольно/интересно!» планов рождается в хвостатой голове представительницы клана Момочи. По крайней мере, шебутная и своевольная Охаяси на её фоне смотрелась образцом рассудительности и аккуратности! Такое впечатление, что эти двое были просто рождены стать лучшими подругами, тем более, что для всех выкрутасов у них теперь был просто замечательный «громоотвод»…

— Папа открыл нам с Михаиром счет для общих закупок, вот мы и купили оборудование для его рок-группы!

…ну, что я говорил? Так, стоп!

— Миша, у тебя есть рок-группа? — Вкрадчиво спросил я.

— Теперь есть. Я это тоже только сегодня узнал. — Иронию Кемеров-младший даже не пытался скрыть!

— По-моему, то, что вы изобразили, было больше похоже на «хэви металл».

— О, да! — Сора в такт слышимому только ей ритму изобразила пару дискотечных танцевальных движений. — Но в школе музыкальный клуб «тяжёлого металла» регистрировать отказались напрочь! Пришлось брать j-рок как тематику — не то, но хоть что-то…

— Что-то проясняется. Тогда, всё-таки зачем вы притащили звукооборудование в лабу?

— Хе-хе, смотри! — Охаяси протянула руки в перчатках внутрь кожуха, и колонки опять оглушительно «бумкнули». Пришлось зайти к ней за спину, чтобы увидеть…

…руки Хонды растопыренными пальцами упирались в четыре высокие радиолампы: за слегка затемнённым стеклом тлели углями разогретые катоды. Только тут я сообразил, что не вижу, собственно, источника звука: усилитель работал на холостом ходу. Охаяси убедилась, что я вижу её манипуляции, и, закрыв глаза, сосредоточилась:

— Бу-ум, бу-ум, бум-бум-бум. — Ритм опять ударил по ушам, но в этот раз я даже не обратил внимания на громкость. Честно говоря, вот так вот, одними руками заставить НЧ-каскад усилка генерировать не просто шумы, а настоящую мелодию… впечатляет, ксо!

— Долго тренировалась? — Практически прокричал я на ухо Михаилу.

— Всего два часа! — Гордо похвастался русский. — Меня девчонки затащили в магазин музыкальных инструментов, и там Хонда случайно «потрогала» звуковик рукой — он тоже ламповый был. После той демонстрации с ртутной лампой, она во все электроприборы руками лезет. Едва-едва от распределительного шкафа в школе утащил!