Паутина прошлого - [15]

Тем временем я шарила взглядом по комнате, пытаясь отыскать хоть что-нибудь, что помогло бы мне снять с него этот чертов ошейник. Уже на грани отчаяния я заметила какой-то тонкий предмет, валяющийся у дальней стены. Быстренько схватив его, тут же отметила, что он может подойти. Но как мне открыть этот замок, не потревожив Пашку?

Я подошла ближе, и попыталась слегка его приподнять. От боли закусив губу, он изо всех сил старался мне помочь. Усадив его и прислонив спиной к стене, я приступила к работе. Минут через пятнадцать надежда окончательно меня покинула. Замки на дверях были старыми, а ошейник совсем новый, словно купленный именно для этого случая. Значит, от мысли его снять придется отказаться.

Пашкины губы внезапно шевельнулись. И он что-то тихо произнес. Чтобы расслышать, я нагнулась почти к самому его лицу:

— Уходи, — едва слышно шепнул он, — брось меня.

— Размечтался, — буркнула я, отчаянно пытаясь сообразить — что же делать.

— Он вернется, и ты станешь следующей. Уходи, прошу тебя, — его голос стал громче, словно тревога за меня придала ему силы.

— Даже не думай об этом, — грубовато сказала я, не сводя взгляда с металлического кольца. А что если не удасться? Есть только один способ проверить.

Я схватила металлический прут, лежавший рядом с Пашкой, только теперь осознав, что он весь измазан кровью. Кровью Пашки… Сглотнув, я ухватила его двумя руками, и изо всех сиз ударила им в стену. Прут скользнул по кирпичу, чуть не выпав из скользкой от крови руки.

— Не мучай себя! Просто уходи, — снова раздался его голос, — беги за помощью.

Как же! И он, и я прекрасно понимали, что когда придет помощь, если придет вообще, он вполне может быть уже мертв. От мысли что вскоре я могу лишиться друга, я с остервенением принялась бить по стене, вызывая дикий грохот и сноп искр. Я не боялась привлечь шумом этого психа. Напротив — я его ждала. Пусть только попробует явиться сюда. Я тут же раскрою ему череп. В тот момент я абсолютно не думала о том, что наша встреча может закончиться как-то иначе, не в мою пользу. Слишком много злости было во мне. Злости, бессильной ярости и желания спасти друга. Я не поверила глазам, когда в кирпиче появилась первая трещина, и уже через полчаса я смогла пробить небольшую дыру вокруг кольца. Теперь нужно только расшатать, и у нас, наконец, появится шанс отсюда выбраться.

Наверное, мне все-таки везло в тот день, а может быть кто-то там, наверху, хранил меня для еще худшей доли. С трудом приподняв Пашу, я заставила его опереться на меня и, схватив в руку все тот же прут, вышла из комнаты. Теперь я почти не прислушивалась к звукам, справедливо полагая, что чему быть, того не миновать. Лишь старалась идти ровно и не позволить Пашке упасть. Раненый с трудом волоча ноги, отталкивался рукой от стен, чтобы облегчить мне нелегкую задачу.

Казалось, что я брожу по этим коридорам несколько часов, на самом деле прошло не больше десяти минут, когда я, наконец, почувствовала свежий воздух и морозный ветер. Значит, мы почти выбрались. Ключевое слово — почти.

Я задыхалась и валилась с ног от усталости, но на отдых времени не было. Что бы там ни задумал этот тип, он не может быть здесь круглосуточно. Он же где-то живет, с кем-то общается. У него может быть вполне обычная жизнь за пределами этого места. И возможно, что сегодня он уже сюда не вернется, и не обнаружит наш побег.

Свобода встретила нас, ветром, мрачным небом, затянутыми тучами, и снегом. Но мое счастье нельзя было передать словами. Пытаясь увести Пашку как можно дальше отсюда, я почти тащила его на себе. Казалось, что мое хриплое дыхание способен услышать кто угодно за десятки километров отсюда. Не останавливаясь, мы двигались вперед, пока я, наконец, не свалилась от бессилия, успев прислонить Пашку к дереву. Едва стоя на ногах, тот съехал по стволу, и опустился вслед за мной на промерзшую, покрытую снегом землю.

— Дальше иди одна, — он прикрыл глаза, зачерпнул ладонью снег и растер его по лицу, — я выберусь сам.

— Что же ты за джентльмен, Пашка, — с кривой улыбкой вдавила я, — хочешь бросить девушку в лесу, совсем одну.

— Одна ты доберешься быстрее. А меня он здесь уже не найдет.

— Конечно. Не найдет, — я проследила взглядом дорожку в снегу, что мы проделали бредя по лесу, — еще немного, и можно будет передохнуть! Слышишь?

Повернувшись к нему, я поняла, что он снова потерял сознание. Черт! Только не сейчас.

Набросив свою куртку на его голые плечи, я с ужасом подумала о предстоящем пути. У меня не хватит сил дотащить его до дороги. К тому же, вполне вероятно, что он не доживет. Я думала, взвешивала, пытаясь убедить себя, переломать, но все мысли сводились к одному — я не смогу просто оставить его здесь. Значит, другого выхода у меня нет.

Почти плача от бессилия и злости, я взвалила Пашку на себя и медленно двинулась вперед, стараясь не думать о том, что будет, если я сейчас упаду. Кровь, продолжая сочиться из порезанных запястий, смешиваясь с кровью Пашки, капала на свежий снег. Этот след нельзя спутать ни с чем. Возможно, что наше исчезновение уже обнаружено, и этот сумасшедший скоро нас догонит. А если мы заблудились, и вместо того, чтобы идти к дороге, сейчас двигаемся вглубь леса, облегчая преследователю работу? Этот путь был самым долгим в моей жизни. Казалось, что время растянулось, стараясь отдалить нас от вожделенной цели. Наконец, в деревьях появился просвет.