Паутина лунного света - [42]

Шаги Гиршмана, ушедшего в сторону дома, стихли. Того, кто проходил по дорожке, ведущей в беседку, тоже не было слышно. Анна, дрожа от озноба, осторожно выглянула, убедилась, что путь свободен, и выскользнула из беседки. Но пошла не к дому, так как боялась, что, случайно встретившись с Гиршманом или, не дай бог, с его женой, не сумеет сдержаться и выдаст себя. Она блуждала по дорожкам и сама не заметила, как забрела к пруду. Стало совсем темно, но о том, что она оказалась именно у пруда, неожиданно возвестили знакомые звуки, от которых у Анны по спине пробежал холодок. Это был плач, тихий и скорбный, такой же, какой она слышала прошлой ночью.

«Господи, да она ходит сюда, как на работу!» – пробормотала Анна, стараясь не думать, что может означать сегодняшнее явление привидения. Она находилась еще слишком далеко, чтобы разглядеть, что творится на берегу пруда. Дул сильный ветер, такой сильный, что порой заглушал отвратительное хныканье. Но оно не прекращалось. Луна, похожая на «веселого Роджера» – не хватало только скрещенных костей, – появилась над самым горизонтом. Мокрые от недавнего дождя листья тускло поблескивали. Высокая трава пригибалась от ветра, напоминая бурлящий океан, захваченный штормом.

Анна, скованная страхом, поняла: ничто на свете не заставит ее вновь увидеть предвестницу смерти, стирающую свой саван и оплакивающую очередную жертву. Всхлипнув от собственного бессилия, Анна бросилась сломя голову не разбирая дороги, подальше от выматывающих душу всхлипов.

Увидев впереди светящиеся окна большого дома, Анна перешла на шаг. Дом был чужим для нее, но свет в окнах означал, что за ними находятся люди, друзья или враги – неважно. Теперь, когда она больше не слышала леденящих душу стонов, Анной овладела другая мысль: кого оплакивала Маленькая прачка? Кто должен умереть следующим? Как ни ломала она голову, ей не удавалось вычислить того, кто подвергался опасности. Аня никак не могла перестать думать об этом. В основном из-за того, что знала о том, что кто-то подслушивал разговор Гиршмана и бывшей нянечки. Человек шел медленно и с большой осторожностью, а значит, его походка отличалась от обычной. Ходят все по-разному – кто широко шагает, кто семенит, а крадутся все одинаково, на цыпочках. Кто это был? Ни единого предположения.

Сообразив, что ничего больше сделать не может, Анна стала укладываться спать, отложив все выяснения на утро, но уснуть ей никак не удавалось. За окном все еще свистел ветер. Непогода разгулялась не на шутку. Дом еще не отапливался, и в комнате было холодно. Под порывами ветра слегка дребезжали оконные стекла, этот противный звук действовал на нервы.

И вдруг раздался вой. Аня сперва подумала, что страшный звук ей почудился. Но когда она открыла глаза, вой повторился. Теперь он доносился откуда-то издалека, завывания ветра заглушали его почти полностью. Но это был тот самый вой. Анна, натянув одеяло до самого подбородка, села в постели. «Этого не может быть», – сказала она вслух, и звук собственного голоса показался ей неестественным. Она точно видела, что волчица умерла. А раз так, то выть просто некому. Но кто-то выл.

Теперь леденящий душу звук раздавался как будто ближе, не так, как в прошлые дни, но гораздо отчетливее, как будто кто-то приближался к дому со стороны леса. Анна попыталась определить, с какой стороны, но шум ветра мешал ей сориентироваться. Зябко поеживаясь, она слезла с кровати, подошла к окну и прижалась лбом к стеклу, вглядываясь в темноту ночи. Она никого не увидела. Да и сам вой смолк, как будто нарочно. Она подождала еще несколько минут. Теперь в ее голову лезла не просто чушь, а форменный бред: ей стало казаться, что выла не убитая волчица, а ее дух, поэтому вой и казался настолько тихим и призрачным, хотя злобы в нем и не убавилось. Даже наоборот, никогда еще он не был таким свирепым.

Глава 11

Открыв глаза, Аня никак не могла сообразить, который час. За окном – серая мгла, но спать совсем не хотелось. Она взглянула на часы. Ничего себе: половина девятого. Никто не пришел разбудить ее, чтобы выпроводить на тренировку. О девушках-лошадках попросту забыли.

Комната Анны располагалась недалеко от главного входа. Она услышала голоса и шум машин, доносящиеся со двора, и торопливо подбежала к окну, чтобы посмотреть, в чем дело. Перед домом стоял роскошный катафалк, в который как раз в это время заносили шикарные венки из живых цветов. Домочадцы с печальными лицами стояли небольшой кучкой, негромко переговариваясь. Женщины были в темных платках, некоторые из них вытирали слезы. Анна успела заметить, что Лены среди них нет. Похороны маленького Сашеньки были назначены на сегодняшнее утро. Мрачная церемония шла своим чередом. Как ни странно, это принесло Ане облегчение, так как означало, что больше ничего не случилось и прачка на сей раз обозналась. А может быть, обозналась Аня, ведь она так и не осмелилась взглянуть на плакальщицу. Теперь ей казалось, что она приняла за плач завывание ветра.

Одевшись, Аня некоторое время бродила по комнате. Как и остальным девушкам, ей не хотелось лишний раз попадаться на глаза хозяину. Она дождалась, когда маленький, обтянутый атласом гробик внесут в катафалк. За ним последовали родители, одетые во все черное. Множество людей погрузились в автобусы, и процессия выехала за ворота, сопровождаемая траурной музыкой. Помня о случайно подслушанном вчера разговоре, Аня все время пыталась заглянуть в глаза Джалы, ругая себя за излишнюю подозрительность. Но потерпела неудачу, так как лицо хозяйки скрывала густая черная вуаль.