Паутина ложи «П-2» - [13]

Например, создавать «Комитет» помогал Стефано Делле Кьяйе, близкий друг Джелли на протяжении десятков лет, такой же фашист по убеждениям, причастный почти ко всем крупным террористическим актам, проведенным чернорубашечниками. Делле Кьяйе — старый член фашистской организации «Национальный авангард», менявшей для конспирации несколько раз свои названия. Вместе с известным палачом Лиона эсэсовцем Клаусом Барбье подвизался в начале 80-х годов в Боливии. В это же время Кьяйе имел в Италии ближайших подручных Альфредо Гранити и Пьерлуиджи Пальяи. Делле Кьяйе со своими подручными подготовил и осуществил взрыв в сельскохозяйственном банке Милана, когда погибло 17 человек и десятки получили ранения. Он же помог другому фашисту из «Нового порядка» раздобыть фальшивый паспорт и скрыться из Италии. Таким образом, Франко Фреда удалось избежать суда. Таковы «помощники» Джелли, с которыми он собирался делать «белый переворот».

Безмятежность «великого магистра», казалось бы, примирившегося с зарешеченным окном комфортабельной камеры, была мнимой, но разыгрывалась чрезвычайно искусно. Джелли, у которого притворство давно стало второй натурой, без особого труда разыграл роль смирившегося грешника. Конечно, нужно было хотя бы немного знать Джелли, чтобы представлять себе его склонность к маскараду, актерству и притворству. Еще когда он был на свободе, его не раз видели прогуливающимся на берегу Женевского озера в форме офицера связи армии США. Что это, отражение все той же страсти к «полковникам»? Комплекс неполноценности человека, обладающего немалой властью и влиянием и в то же время не имеющего никаких высоких официальных постов, предполагающих протокольные почести и поклонение? А может, это какая-то очередная «комбинация», где визави следовало огорошить высоким рангом американского офицера? Как бы то ни было, но за Джелли нельзя не признать больших способностей притворщика и лицедея. Вот что, например, говорит о Джелли собственная мать: «Личо из тех, кому всегда удается выкрутиться. Он сделает это любой ценой. Когда возник скандал из-за ложи „П-2“, он ускользнул, погубив своих друзей. Пусть на короткое время, но по его вине угодила за решетку даже собственная дочь».

Мягко говоря, нужно быть не совсем порядочным человеком, чтобы заслужить такие характеристики у собственной матери. Они могли быть неизвестны швейцарским тюремным властям, но уж то, что у них содержится отнюдь не рядовой преступник, было совершенно ясно. Тем не менее они старались изо всех сил скрасить жизнь узника. Речь не только об обычном комфорте. Джелли, в частности, было разрешено брать уроки французского языка, которым он, кстати, владел, у сотрудника тюрьмы Умберто Този. Лишь позже стало достоянием общественности, что тот был главой одной из масонских лож Женевы. К тому же Джелли посулил ему в будущем заманчивое местечко и кое-что в звонкой монете. Стоит ли удивляться, что у Джелли была постоянная и устойчивая связь с внешним миром. Для этой же цели служил и тюремный надзиратель Эдуардо Черезе.

Более того, швейцарские власти были предупреждены о том, что в тюрьме Шан-Долон готовится «крупное событие», и о том, что тюремщикам, недавно принятым на работу, нельзя полностью доверять. Сказать, чтобы не было никакой реакции, нельзя, но ограничились лишь усилением наружной охраны тюрьмы. Специалистам, конечно, виднее, какие меры следует предпринимать в подобных случаях, но обыкновенный здравый смысл подсказывает, что, когда речь идет об авантюристе такого высокого полета, как Джелли, этого явно недостаточно.

Короче, Джелли снова «выкрутился» и снова вовремя: как раз предстояла передача его в руки итальянских властей. Существует несколько толкований, как ему это удалось, но в целом они более или менее совпадают.

Тюремщик Черезе (кстати, он итальянского происхождения. — Г. З.) вывел Джелли в ночь на 10 августа 1983 года из камеры и спрятал его в своем автофургончике. Затем, дождавшись смены, он перевез его на территорию Франции. Здесь также не обошлось без маскарада. В камере Джелли был брошен шприц, инсценирована борьба, а в наружном проволочном заграждении тюрьмы проделана дыра. По мысли организаторов, это должно было навести власти на гипотезу о похищении Джелли и по меньшей мере дать возможность беглецу выиграть несколько важных часов.

После бегства Джелли шеф женевской полиции Ги Фонтане ограничился крайне односложным комментарием: «Неприятно и досадно». Все это так, но вновь, в который уже раз встает масса вопросов, на которые ответа так и не предвидится.

Даже в самой захудалой, не то что такой надежной, как Шан-Долон, тюрьме охрана построена так, чтобы один надзиратель ни в коем случае не мог организовать побег заключенному. Итак, вопрос первый: как и, главное, почему ничего не видели и не слышали другие надзиратели? Почему «закрылись» глаза у таких объективных наблюдателей, как телекамеры, и онемел язык бесчисленных электронных устройств, в чьи «служебные» обязанности входит поднимать тревогу? Мог ли рядовой надзиратель один обеспечить столь благоприятные условия для побега? Очень сомнительно.