Паутина Большого террора - [239]
«кто по состоянию здоровья не представляет более общественной опасности, переводятся в психиатрические больницы общего типа или под наблюдение родственников»[1893].
ЦК КПСС пошел навстречу, и в феврале 1987 года было помиловано 200 человек, осужденных по статьям 70 и 190-1. Другие были освобождены несколькими месяцами позже в ознаменование тысячелетия крещения Руси. Из психиатрических больниц за последующие два года было выпущено более 2000 человек (как видим, гораздо больше, чем 96)[1894].
И даже тогда — возможно, в силу привычки, возможно, потому, что КГБ боялся уменьшения своего влияния вследствие уменьшения числа заключенных, — «органы» отпускали политических неохотно. Поскольку речь шла не об амнистии, а о помиловании, от политзаключенных, которых освобождали в 1986–1987 годы, требовали, чтобы они вначале подписали некое отречение от антисоветской деятельности. Большинству дали возможность изобрести свою формулировку и тем самым избежать прямого покаяния, скажем:
«В связи с ухудшением здоровья заниматься антисоветской деятельностью временно не собираюсь»,
или:
«Никогда не занимался антисоветской деятельностью, считал и считаю себя антикоммунистом, занимался антикоммунистической деятельностью»
(за антикоммунизм статьи не было). Диссидент Лев Тимофеев написал:
«Прошу освободить меня от назначенного мне срока заключения. Не имею намерения наносить ущерб Советскому государству, как, впрочем, не имел такого намерения никогда прежде»[1895].
Однако от некоторых требовали, как встарь, отречения от своих убеждений или эмиграции[1896]. Одного украинского диссидента выпустили из заключения, но отправили в ссылку, где он должен был соблюдать комендантский час и раз в неделю отмечаться в милиции[1897]. Один грузинский диссидент отказался писать какое-либо заявление, и его заставили досидеть оставшиеся ему полгода[1898]. Другой заявил, что не совершил никакого преступления и просить помилования не намерен[1899].
Симптоматична для того времени судьба украинца Богдана Климчака, осужденного за попытку покинуть СССР. В 1978 году, боясь быть арестованным за украинский национализм, он перешел через границу в Иран и попросил политического убежища. Иранцы отправили его обратно. В апреле 1990-го он все еще находился в пермском лагере для политических. Группа американских конгрессменов, посетив его там, обнаружила, что условия в Перми практически не изменились. Заключенные по-прежнему жаловались на чрезвычайный холод, их по-прежнему сажали в штрафной изолятор за такие провинности, как отказ застегнуть верхнюю пуговицу форменной рубашки[1900].
Так или иначе, со скрипом и скрежетом, нехотя, репрессивная система наконец остановилась — как и система в целом. Пермские лагеря для политических были окончательно закрыты в феврале 1992-го, и к тому времени Советский Союз как таковой уже перестал существовать. Все бывшие советские республики превратились в независимые государства. Главами Армении, Украины и Литвы стали бывшие политзаключенные. Некоторые из этих стран возглавили бывшие коммунисты, чья вера в коммунистические идеалы разрушилась в 80-е годы, когда они впервые увидели свидетельства былого террора[1901]. КГБ и МВД были хоть и не распущены, но преобразованы. Бывшие сотрудники «органов» начали искать работу в частном секторе. Тюремщики поняли, куда дует ветер, и стали аккуратно внедряться в местные органы власти. Новый российский парламент в ноябре 1991 года принял «Декларацию прав и свобод человека и гражданина», гарантирующую, помимо прочего, свободу передвижения, свободу вероисповедания и право расходиться во мнениях с правительством[1902]. Увы, новая Россия не стала образцом национальной, религиозной и политической терпимости — но это уже другая, особая тема.
Перемены шли с ошеломляющей быстротой, и никто, кажется, не был ошеломлен ими сильнее, чем человек, положивший начало распаду СССР. Ибо в этом в конечном счете состояло крупнейшее заблуждение Горбачева: Хрущев знал, Брежнев знал, а Горбачев, внук «врагов народа» и родоначальник «гласности», не мог понять, что полное и честное обсуждение советского прошлого рано или поздно поставит под вопрос легитимность советского режима как такового.
«Теперь мы яснее представляем себе цель, — сказал он в 1989 году в новогоднем обращении к народу. — … Эта цель — гуманный, демократический социализм, общество свободы и социальной справедливости»[1903].
Даже тогда он не способен был предвидеть, что «социализм» в советском варианте вскоре исчезнет с лица земли.
Он и годы спустя все еще не видел связи между разоблачительными публикациями эпохи «гласности» и крахом советского коммунизма. Горбачев не понимал простую вещь: как только была сказана правда о сталинском прошлом, невозможно стало поддерживать миф о советском величии. И с тем, и с другим было связано слишком много жестокости, слишком много крови, слишком много лжи.
Но если Горбачев не понимал свою страну, многие другие ее понимали. Двадцатью годами раньше Александр Твардовский, впервые опубликовавший Солженицына, выразил в стихах свое ощущение силы скрытого прошлого, ощущение способности ожившей памяти мощно воздействовать на систему:
Книга Энн Эпплбаум – это не только полная, основанная на архивных документах и воспоминаниях очевидцев, история советской лагерной системы в развитии, от момента создания в 1918‑м до середины восьмидесятых. Не менее тщательно, чем хронологию и географию ГУЛАГа, автор пытается восстановить логику палачей и жертв, понять, что заставляло убивать и что помогало выжить. Эпплбаум дает слово прошедшим через лагеря русским и американцам, полякам и евреям, коммунистам и антикоммунистам, и их свидетельства складываются в картину, невероятную по цельности и силе воздействия.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Отношения двух начал, этнографических и бытовых, входивших в состав Великого княжества Литовского, попытки к их взаимному сближению и взаимное их воздействие друг на друга составляют главный интерес истории Великого княжества Литовского в указанный период времени. Воспроизведение условий, при которых слагалась в это время общественная жизнь Великого княжества Литовского, насколько это возможно при неполноте и разрозненности дошедших до нас источников, и составит предмет настоящего исследования.
Книга известного советского археолога В. А. Ранова продолжает тему, начатую Г. Н. Матюшиным в книге «Три миллиона лет до нашей эры» (М., Просвещение, 1986). Автор рассказывает о становлении первобытного человека и развитии его орудий труда, освещает новейшие открытия археологов. Выдвигаются гипотезы о путях расселения человека по нашей планете, описываются раскопки самых древних стоянок на территории СССР. Книга предназначена для учащихся, интересующихся археологией и историей.
Книга рассказывает о крупнейших крестьянских восстаниях второй половины XIV в. в Китае, которые привели к изгнанию чужеземных завоевателей и утверждению на престоле китайской династии Мин. Автор характеризует политическую обстановку в Китае в 50–60-х годах XIV в., выясняет причины восстаний, анализирует их движущие силы и описывает их ход, убедительно показывает феодальное перерождение руководящей группировки Чжу Юань-чжана.
Александр Андреевич Расплетин (1908–1967) — выдающийся ученый в области радиотехники и электротехники, генеральный конструктор радиоэлектронных систем зенитного управляемого ракетного оружия, академик, Герой Социалистического Труда. Главное дело его жизни — создание непроницаемой системы защиты Москвы от средств воздушного нападения — носителей атомного оружия. Его последующие разработки позволили создать эффективную систему противовоздушной обороны страны и обеспечить ее национальную безопасность. О его таланте и глубоких знаниях, крупномасштабном мышлении и внимании к мельчайшим деталям, исключительной целеустремленности и полной самоотдаче, умении руководить и принимать решения, сплачивать большие коллективы для реализации важнейших научных задач рассказывают авторы, основываясь на редких архивных материалах.
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.