Паук в янтаре - [20]

– Почему нет? – спросил главный дознаватель. – Молодая женщина и менталист, совершивший преднамеренное убийство. На первый взгляд все сходится.

– Нет. Я уверена.

– Даже не заглянете внутрь?

Я устало покачала головой. Содержимое дела было мне известно во всех подробностях, большинство из которых я предпочла бы не знать.

– Мужчина в возрасте, вдовец, оставшийся один с маленьким сыном, женился второй раз на молодой девице. Казалось бы, обыкновенная история, каких немало, только вот финал у нее вышел особенно трагичным, – тихо проговорила я. – Некоторое время спустя лорд умер, после чего все его состояние и опека над ребенком перешли к новой супруге. Каким-то образом она узнала о том, что мальчик, возможно, обладал даром. И мачеха отыскала к ребенку… особый подход. Семь лет, пока ему не исполнилось семнадцать, он провел в сыром подвале семейного особняка, ежедневно выдерживая побои и издевательства, а позже и кое-что похуже. Вдове казалось, что за столь долгое время она уже успела сломать пасынка. И, наверное, рано или поздно это случилось бы, не приведи она в дом второго мальчика, десятилетнего сироту, якобы усыновленного сердобольной женщиной. Увидев ребенка, которому была уготована та же судьба, старший не смог сдержаться. И дар менталиста, прежде дремавший в нем, пробудился. Он вынудил мачеху отпустить себя и мальчика, но не рассчитал силы. Ментальное воздействие оказалось настолько травмирующим, что женщина умерла, едва успев отпереть замок.

Я замолчала, переводя дыхание. Паук тоже не проронил ни слова.

– В отделе магического контроля Веньятты юного менталиста сочли неопасным, а причину, толкнувшую его на убийство, недостаточно серьезной для показательной казни на Ратушной площади. Так он попал в исследовательский центр Бьянкини. Некоторое время мы обучались вместе, а два года назад его затребовали в Фиоренну. Сейчас он консультирует там главного дознавателя по вопросам, связанным с ментальной магией. Вы, вероятно, должны были встречаться.

Паук хмыкнул, больше никак не прокомментировав мою историю.

Я потянулась за следующим делом. Шесть лет назад охранник застрелил знатную леди, а после покончил с собой. Запястье убийцы было обожжено. Это явно свидетельствовало о нарушении условий магического контракта на ношение энергетического оружия – использовать его против членов семьи нанимателя было одним из основных строжайших запретов. Кроме того, законники обнаружили на обоих остаточные следы ментальной энергии, но большее считать с уже остывших тел было невозможно.

Повертев папку в руках, я с некоторым сомнением отложила ее к делу о вдове и пасынке-менталисте. В конце концов, если верить Пауку, дел с применением энергетического оружия больше не было. Немного подумав, я добавила в дальнюю стопку еще и дело девушки, которую менталист – предположительно отвергнутый любовник – столкнул с крыши. Паук наблюдал за моими действиями с молчаливым безразличием.

– Посмотрите вот это. – Главный дознаватель указал на новое дело. – Случай трехлетней давности. Жертва зарезана в переулке, менталист пойман, проверен и признан виновным.

В этой папке бумаги пребывали в относительном порядке: заключения, отчеты, даже несколько изображений, касавшихся деталей преступления. Не оставалось сомнений, что расследованием занимались, и занимались плотно. Приглядевшись, я различила на одном из документов знакомую подпись. Младший дознаватель Стефано Пацци. Что ж, в таком случае не стоило удивляться аккуратности, с которой были собраны документы.

Я вытащила из стопки плотный светлый лист. Рисунок, сделанный на месте преступления самим Стефано, изображал молодую женщину, лежавшую на мостовой. Голова была повернута в сторону, а ладони сложены на груди, словно прикрывая рану. В уголке рта запеклась черная капля крови: клинок пробил легкое.

Оружия на месте убийства не нашли, но в папку вместе с рисунком девушки была вложена схематическая картина раны. Тонкий узкий разрез, похожий на след от стилета.

Резкий, сильный удар, пронзивший грудь навылет. Девушка отшатнулась, когда убийца схватил ее за руку, попыталась вырваться за мгновение до того, как ее разум подчинился исходившему от нападающего ментальному приказу. И менталист испугался. Дернул жертву на себя, одновременно выбрасывая вперед руку с зажатым для удара оружием. Клинок вошел в тело по самую рукоять.

Я вздрогнула.

– Что-то вспомнили? – живо поинтересовался Паук, подаваясь ближе.

Детали этой встречи пронеслись перед моим внутренним взором. В то время я еще не завершила обучение у старого мастера-циндрийца, и ментальный дар не поддавался контролю с той же легкостью, как сейчас. Оттого внезапный контакт с осужденным за убийство оказался подобен штормовой волне, в одночасье накрывшей меня с головой и чуть не утащившей на дно.

Мы столкнулись на галерее, соединявшей тюрьму и исследовательский центр. Обычно осужденных на казнь подвозили прямо к подножию острова-тюрьмы, минуя основное здание, но в тот день море штормило, и законникам пришлось воспользоваться более удобным и основательным причалом. Молодой мужчина шел, едва держась на ногах, в сопровождении, по меньшей мере, пяти охранников. Рубашка на нем была порвана, кое-где виднелись следы запекшейся крови, скорее всего принадлежавшей не ему. Мужчина невидящим, больным взглядом смотрел перед собой и что-то беззвучно шептал окровавленными губами.