Паук в янтаре - [11]

– У вас устаревшие данные, – сказал Паук. – Лорд Манорро уже несколько лет не входит в городской совет, а его виноградники безнадежно пострадали от землетрясения, произошедшего пять лет назад. Вы переоцениваете значимость положения леди Элии.

– И все же не настолько же она низко пала, чтобы…

– Искать в порту легкий заработок? – цинично фыркнул главный дознаватель, медленно разворачиваясь ко мне. – Вам ли судить о падении, заключенная?

– Лорд Эркьяни…

– Господин дознаватель, как я понимаю, будет более уместным обращением в нашей с вами ситуации, – едко бросил он. – И, пожалуй, удивительно, как вы сегодня многословны, заключенная. А вчера даже головы не подняли.

– Это важно, господин главный дознаватель. Прошу вас, остановите казнь Спиро.

Паук смерил меня подозрительным взглядом.

– Спиро? Так вы, оказывается, знакомы? За приятеля просите?

– Спиро Дьячелли невиновен, – в который раз повторила я. Вопросы главного дознавателя, странные и неуместные, сбивали с толку. – Пожалуйста, остановите казнь. Если вы позволите мне прикоснуться к обвиняемому, я сумею доказать его невиновность. Я считаю ментальный след, оставшийся от предыдущего воздействия, и это подтвердит, что Спиро Дьячелли вынудили совершить убийство.

– Прикоснуться? – Лицо дознавателя исказилось.

Он сделал шаг ко мне, но вдруг отшатнулся, словно от заразной больной, сунул руку в карман и выскочил из камеры с такой поспешностью, что охранники едва успели распахнуть запертую дверь. Мне подумалось, что, окажись они чуть менее расторопными, Паук попросту вынес бы решетку – настолько неприятно было ему находиться рядом со мной. Казалось, одно только осознание близости к человеку, владеющему ментальной магией, да еще и готовому применить свои способности на практике, вызывало у него тошноту.

Я стиснула зубы, привычно подавляя всколыхнувшееся внутри раздражение. От мысли, что главный дознаватель, подобно коменданту, верил в сплетни о безумных способностях менталистов, рот наполнился горькой желчью разочарования.

Уже в коридоре он на мгновение обернулся, обжигая меня острым пронзительным взглядом.

– Я сообщу коменданту, что мой заказ выполнен. – Паук многозначительно похлопал по карману, где лежал артефакт, который я столь неосмотрительно забрала из рабочей комнаты в надежде распустить плетения, а позже сделать что-то подходящее и правильное, достойное главного дознавателя. «Выхолощенное, бездушное, прячущее внутреннюю пустоту за совершенством внешней оболочки», как едко выразился сам Паук. Отчего-то его слова поднимали в душе волну злости. – Где и как я получил артефакт, останется нашим секретом.

* * *

Далекий бой часов – восемь мерных ударов – прогремел с площадей раскинувшегося на соседнем с исследовательским центром острове городка Бьянкини, а Бьерри, который обычно сопровождал меня до рабочих комнат, так и не появился вновь. В бездействии время тянулось медленно, плавно подходя к девяти. Дважды хлопнули двери в коридоре: привели одного из братьев-артефакторов, увели иренийца.

Ожидание давило сильнее каменных стен. Несмотря на безумную усталость – сказывалось количество энергии, ушедшей на создание артефакта, а после длительная ментальная связь и бессонная ночь, – я предпочла бы сейчас привычно работать с определителями в относительно светлой и удобной рабочей комнате, а не сидеть без дела, погребенная в сырых тюремных застенках. Но, похоже, Паук выполнил угрозу и все-таки запретил сегодня пускать меня в исследовательский центр.

Комендант явился через несколько минут после того, как часы пробили девять. Судя по шагам, его сопровождали двое охранников, скорее всего, из утренней смены. Я точно знала, что за этим последует, а потому ждала их, стоя посреди камеры и всем своим видом демонстрируя смирение и покорность: руки в перчатках поверх юбки, глаза в пол.

В душе колыхалось глухое раздражение и злость на Паука с его неуместными инициативами.

– Значит, господин главный дознаватель спускался в тюрьму для личной беседы с заключенной, а после приказал оставить ее в камере? – послышался в коридоре сердитый голос.

– Все верно, господин комендант, – пробасил охранник.

– Других распоряжений не поступало? Он не пояснил, за что наказана заключенная?

– Нет, господин комендант.

Законник вздохнул.

– Что ж, в таком случае до выяснения обстоятельств поместим ее в карцер. Приступайте.

Лязгнул замок. Охранники подошли ко мне, и без единого слова я вытянула вперед руки, позволяя заковать себя в тяжелые наручники. Комендант недоверчиво подергал цепочку, убеждаясь в надежности крепления.

– Отведите ее вниз.

Привычная винтовая лестница, насквозь пронзавшая крепость, вела все ниже и ниже. Я шла быстро, с трудом приноравливаясь к широкому шагу охранников. Никто не касался меня, не подгонял грубыми тычками в спину, но провоцировать их не хотелось.

Под ногами хлюпнуло. Холодная весенняя земля была пропитана затхлой влагой.

– Направо, – буркнул охранник за спиной.

Я повернулась и чуть прикрыла глаза, стараясь отыскать ночного менталиста, но не смогла ощутить его след. Нить нашей связи окончательно истаяла еще утром, после ухода Паука. Хотелось верить, что заключенный потерял сознание или Паук прислушался к моим словам и увел его наверх для нового допроса, но в глубине души я понимала, что это не так. На всякий случай я безуспешно вглядывалась в редкие темные провалы одиночных колодцев, пытаясь различить хоть что-нибудь.