Патология лжи - [43]

Намыливаюсь, и, пока вода стекает по спине, я выбираю статьи, которые можно выбросить из нового номера. Мои редакторы, как обычно, перестарались, к тому же они упорно пытаются протащить в журнал спортивную тематику. Кому это нужно – фильм с использованием компьютерных технологий, пародирующий чемпионат по бейсболу, вымышленные команды играют друг с другом; обзор популярных спортивных баров. Это легко зарезать. Куда проблематичнее с «Секс-сплетнями» – рассказ бездомной нелегальной иммигрантки о ее сексе в раздевалке с футболистами высшей лиги.

Я одеваюсь и звоню в офис по радиотелефону, сейчас почти десять, и даже Спивви уже на месте, но я стараюсь всегда приходить последней.

Адам собирается на утреннюю съемку. Пока я пытаюсь натянуть колготки, он жалуется, что Дон Ричард никогда не работает в команде и Брюс ничем не помогает. Я замечаю на колготках стрелку. Хватаю другую пару и чуть не падаю, поскользнувшись на первой, пытаясь дотянуться до подходящего бюстгальтера, потом швыряю на незаправленную постель пару юбок.

– Ты не можешь проводить фотосессии за спиной Дона.

– Но мои фотографы лучше, а он занимается профанацией.

– А ты нет?

– Я – художник.

– Ну тогда ты легко переживешь отказ, к тому же у тебя нет ни манекенщиц, ни моделей одежды; у тебя нет своей концепции, если уж на то пошло.

– У меня есть друзья, я сам могу быть моделью, ты ведь знаешь, у меня потрясающе красивые руки.

– Ответ «нет».

– Давай обсудим, когда ты придешь.

– К этому времени ты уже уйдешь.

– Я могу подождать.

– У меня встреча, возможно, меня не будет до двух.

– У тебя вечно какие-то встречи. Куда ты собираешься? Я мог бы встретиться с тобой.

– Ничего не выйдет.

– Куда ты идешь?

– На деловую встречу.

– И что это за дела?

– Дела, которые помогут спасти умирающий журнал, и в том числе – сохранить рабочее место амбициозного арт-директора.

Адам продолжает говорить, я кладу телефон в ящик с нижним бельем, чтобы надеть блузку, потом снова беру трубку. Адам спрашивает про фото на обложку, говорит, что хотел бы поместить туда Лидию Бек, но месяцем раньше, из-за проблем с погодой. Он предлагает снять ее голой, верхом на самоваре, с мобильным телефоном и ключами от машины в руках.

– Забудь об этом. Только двадцать четыре процента женщин интересуются такими вещами.

– А что ты предлагаешь?

– Я предлагаю – ты снимаешь то, что я тебе скажу и когда я скажу.

– Раньше так не было.

– У нас упали продажи. Этот месяц будет другим, ты теперь собственную работу не узнаешь.

– Мои обложки всегда узнаваемы, у меня свой почерк.

– В таком случае гораздо лучше заняться подделкой.

– С кем ты встречаешься сегодня утром?

– С писателем. Писатели тебя не интересуют, насколько я помню, слова для тебя – просто серые закорючки на странице.

– Но мои идеи для обложки могут помочь.

– Ты великолепный арт-директор с изящными руками, я уверена, ты справишься.

– Почему все так таинственно? Я не могу работать в таких условиях, я уволюсь.

– Ты не можешь увольняться чаще одного раза в неделю, Адам, а ты уже увольнялся в понедельник, не стоит увлекаться.

– Тогда почему мне ничего не говорят, почему все говорят, что знают не больше моего?

– Полагаю, это вопрос доверия. Я не в курсе сплетен. – Я зеваю. – Во лжи нет ничего хорошего.

Макияж не терпит спешки – это главная составляющая утренней подготовки: от того, каким он выйдет, зависит, каким будет весь день. Макияж скрывает множество грехов. Иногда я не узнаю себя в зеркале без тонального крема, помады и туши.

Я выбираю простые бриллиантовые сережки-гвоздики, подарок какого-то давно забытого бойфренда, и жемчужные бусы. Брызгаюсь своим дезодорантом «Грюн Кёрв» в надежде, что он пригодится сегодня утром, а может, даже и вечером, наношу на шею и запястья «Шанель». Десять минут одиннадцатого. Жакет, пальто и туфли. Портфель и бумажник.

В холле висит большое кривое зеркало, я смотрюсь в него, проходя мимо. Я хорошо выгляжу.

Не хуже, чем Лидия Бек.

2

Когда я вхожу в «Бездонную чашку», Джорджия Маккензи уже там. Как всегда, она выглядит, словно собралась на сафари; эффект усиливается от того, что местная публика – поголовно в черном и смотрит под ноги, когда разговаривает. Они отшатываются от меня, когда я пробираюсь через переполненную кофейню. Джорджия заняла столик у окна, несочетающиеся стулья, громоздкие доисторические сооружения. У моего отломана ручка, а в ее сиденье нет ни одной пружины.

– Славное местечко, – говорю я, усаживаясь.

– Одно из моих любимых, я всегда беру здесь интервью. Ну если только клиент не сидит в тюрьме.

Она предлагает мне чай из своего чайника, я позволяю наполнить мою чашку.

– Ну что, приступим? – Она достает из сумки свои заметки, потом диктофон. – Мы договорились, что все записывается. Кроме того, мы уже установили, что Перри Нэш невиновен из-за своего патологического отвращения к виду крови, что проверено опытным путем на прошлой неделе… Еще раз спасибо за устроенную встречу, он абсолютно искренне готов сотрудничать; еще бы – учитывая его положение… Вас исключили из числа подозреваемых, хотя мы обе считаем, что это ошибка и вы должны остаться под подозрением. Как оговорено контрактом, мне заплатят, даже если вы попадете в тюрьму.