Патологическое сомнение. Мыслю, следовательно страдаю - [10]

Как мы уже видели, и если вспомнить пример Мартина Селигмана^[13], в наши дни дело еще больше усложняется из-за очень большого количества и разнообразия предложений. Необходимы энциклопедические знания, чтобы иметь возможность исследовать и сравнивать ценность каждого отдельного варианта с другими, со значительными затратами времени и энергии для принятия решения.

Неслучайно выбор часто делается скорее на волне эмоций, ощущений, чем в результате адекватного процесса анализа и оценки или, как это часто бывает, путем обращения к предполагаемому эксперту в данной области. Давайте представим, например, обед в изысканном ресторане: меню богатое и составлено на языке шеф-повара, чтобы понять его в большинстве случаев требуется переводчик. Мы начинаем пролистывать список блюд, и мы просим объяснений у мэтра по поводу множества деликатесов, который старательно раскрывает нам секреты, но, опять же, мы не определились с выбором, поскольку заманчивых вариантов так много. Таким образом, обычно мы просим совета у мэтра, который, как и шеф-повар, будет очень доволен, что мы ему это делегировали и подаст нам самое лучшее, по его мнению, блюдо!

Нечто подобное происходит, когда нам нужно купить, например, платье, и мы сталкиваемся с большим выбором. И здесь мы ищем выход, делегируя выбор тому, кто, по нашему мнению, более способен на это. Парадокс заключается в том, что, когда возможность выбора превышает определенный числовой порог, за пределами которого требуются значительные усилия по оценке и значительная трата времени, она превращается в свою противоположность, а именно в отказ от нашей ответственности за выбор, таким образом делегируя решение предполагаемому «эксперту». Эта динамика не ограничивается только тривиальными вещами, такими как выбор блюда в ресторане или платья, но также распространяется на важные вопросы. Ловушка в данном случае заключается в невыносимости состояния неуверенности: единственный выход – делегировать ответственность за выбор. Демократическое делегирование

Если мы применим механизм, о котором мы только что говорили, к семейной реальности, мы можем обнаружить подобное явление в отношении выбора, связанного с тем, что правильно/неправильно, справедливо/несправедливо для ребенка. Например, родитель может задаться вопросом, какой вид спорта лучше всего подходит для 10-летнего ребенка, и может подумать о футболе, поскольку он дает возможность социализации, развлечения и, возможно, успеха в футболе, или о плавании, с помощью которого сын сможет развить внушительное и стройное телосложение или даже о регби, которое в дополнение к телосложению сможет формировать характер и способность сотрудничать, а также борьба или дзюдо, которые смогут развить упорство и способности страдать ради достижения цели; и еще он мог бы выбрать гольф, с помощью которого он мог бы научиться думать, прежде чем действовать. Как видите, вариантов много, и каждый подкреплен серьезной причиной, так что можно сразу подумать о том, чтобы ребенок занимался более чем одним видом спорта, если бы не было других многочисленных обязательств, которые нужно совмещать. Таким образом, наиболее частым способом принятия решения становится делегирование ответственности за выбор ребенку, оправдывая себя также идеологическим самообманом, что это «демократично». Это является очень сильной мотивацией, особенно для тех родителей, у которых в свое время были авторитарные отец и/или мать, и которые не хотят подвергать своего ребенка таким же принуждениям. Опираясь на этот критерий выбора, кажущийся разумным, вскоре начинают отдавать себе отчет, что столкнулись с фактом, который слишком часто игнорируется, а именно с тем, что ребенок в возрасте от шести до десяти лет не в состоянии оценить, какая деятельность больше всего соответствует его характеристикам, или что может помочь ему в полной мере раскрыть свой потенциал или исправить его недостатки. На выбор ребенка, очевидно мотивированный его желаниями, вместо этого влияют многие другие факторы, которые, в действительности, не делают его ни свободным, ни спонтанным. Фактически, дети выбирают одно занятие, а не другое, движимые настроением момента: мальчики могут выбирать футбол, потому что на них косвенно влияет страсть отца или они впечатлились им, благодаря СМИ, могут выбрать баскетбол, потому что им занимается лучший друг; точно так же маленькая девочка может выбрать танцы, потому что это мечта ее матери, или то, чем занимаются ее друзья, или, вообще, дети могут выбрать игру на музыкальном инструменте, чтобы избежать занятий, где им приходится сталкиваться со сверстниками.

Более того, делегирование ответственности за выбор ребенку не означает защиту его свободы выбора и спонтанности, а также не гарантирует, что решение будет успешным. Родители должны помнить, что их роль заключается в том, чтобы направлять своих детей до тех пор, пока они не станут автономными и независимыми, в противном случае они возносят на алтарь своей личной неуверенности и псевдодемократических отношений со своими детьми делегирование собственной ответственности, что приводит к еще большей нерешительности и незащищенности у тех, кто в этом возрасте нуждается в том, чтобы его направляли к раскрытию своих способностей и ресурсов, а не оставляли на волю судьбы.