Пасынок удачи - [48]

— Понял. Так ты своя, значит.

— Раньше была своя, Карл, потом многое поменялось. Но, думаю, Гаринда права. Милорд был бы против привлечения сил колонии для его освобождения.

— Против, значит. А что тогда нужно предпринять?

— Я думаю, дорогой, что ничего. Нужно собирать информацию от Брыка, что там происходит, и ждать.

— Чего ждать, Рона? — Карл в упор смотрел на красивое лицо девушки, которая оставалась для него загадкой.

— Когда его милость взорвет этот корабль или его отпустят. Я думаю, что они уже пожалели, что связались с ним.

— Ты так в нем уверена? — недоверчиво спросил мужчина.

— Ну, его милость и для меня полон загадок, — не смутившись, ответила девушка. — Только все, кто с ним враждовал, плохо кончили. Что там Гаринда? — перевела она разговор на другую тему. — Меня больше беспокоит она.

— Обрела нового любовника.

— Я так и думала. Карл, выясни, откуда он прибыл и как так быстро оказался в ее постели.

— Как раз этим хотел заняться. — Он послал девушке воздушный поцелуй и отключил связь.

В дверь осторожно постучали.

— Входи, старина, — крикнул Карл. — Ну что, какие новости?

Чарли уселся, сложил руки на животе и, блеснув глазами, ответил:

— Невеселые, Карл.

— Что так?

— Гаринда полчаса назад разослала циркуляр. Она создала собственную службу безопасности и назначила на место главы службы… — Он замолчал.

— Нового любовника, Чарли? — невесело усмехнулся Карл и, увидев кивок старого товарища, помрачнел еще больше.

Где-то в открытом космосе.

Я спешил. Пока в казарме царила суета и шум, я стремился ее покинуть по воздуховоду. Проползая над коридором, вынужден был остановиться. Там уже откачали часового и проводили дознание. Листер вплотную подошел к бедолаге и, хмуро рассматривая его, спросил:

— Рядовой, что с вами случилось?

«Случилось! — хмыкнул я. — По морде случилось».

— Я, господин листер, стоял на посту. Ко мне подошел Марк Пруст и захотел выйти из казармы, у него зуб разболелся. Только он отметился, как завыла сирена, и он ударил меня.

— Ударил, значит, — как эхо повторил листер. — А дальше что было?

— А дальше… не помню.

Листер повернулся к дежурному:

— Сержант, быстро найти Марка Пруста, и тащите его сюда. Узнаем, что между ними приключилось.

Я затаился. То, что в казарме был чужой, пока не выяснили. Но это только пока. Когда узнают, что у бойца украдена форма и снаряжение, все станет на свои места и меня начнут усиленно искать. А где я обычно прячусь, известно всем на корабле. В коридоре послышался шум и ругань. Два спецназовца вели недовольного Марка Пруста, на котором было только белье. Листер, поджав губы, скептически посмотрел на рядового, покачался с носка на пятку и спросил: — Рядовой Пруст, где ваша форма?

Тот скривился, как от зубной боли, и мрачно огляделся.

— Опять ребята пошалили, господин листер. Они уже третий раз, когда я засыпаю, прячут мою одежду. — Он недовольно засопел. — Знают, стервецы, что я крепко сплю.

— С этим разберемся, рядовой. Скажите, зачем вы устроили драку с часовым и после спокойно пошли спать?

— Я? — удивился Пруст. — Устроил драку с часовым? Не было такого.

— Да как не было? Ты ударил меня в живот и по шее! — вскричал часовой. — Не можешь простить, что тебе в ботинки нассали! Так я тебе говорил уже, это не я сделал.

Марк Пруст рванулся к избитому мной часовому:

— Не ты, а кто тогда? Ты единственный был в кубрике!

Он схватил часового за грудки, их стали разнимать.

— Ясно! — четко произнес офицер. — Взаимная неприязнь. Дежурный! Обоих на гауптвахту. С рядового Пруста удержать стоимость обмундирования.

— За что?! — вскричал Пруст, пораженный несправедливостью. — У меня украли форму, и я еще должен буду заплатить за нее?

Он размахнулся и врезал кулаком по лицу ничего не подозревающему часовому. Забияку скрутили, он согнутый, но непокоренный продолжал орать:

— Гад, я тебя все равно достану! Я вам всем ботинки обоссу, сволочи!

Орущего Пруста и часового увели. Листер строго посмотрел на сержанта и осуждающе покачал головой.

— Клифрон, когда уже ваши люди перестанут так глупо шутить?

— Сэр, вы не хуже меня знаете, это не я придумал, это вековые традиции. В первый боевой полет десантника прописывают в космосе. Как он себя поведет, так к нему и будут относиться дальше. Пруст сам это заслужил.

Листер, ни слова не говоря, махнул рукой и пошел прочь.

Я удивленно наблюдал за представлением, которое здесь разыгралось. Они что, ничего не поняли? Я не верил своей удаче. Но дожидаться, когда все разойдутся, не стал, просто свернул опять в сторону кубриков и прополз несколько десятков метров. Казарма закончилась. К моему удивлению, внизу были кубрики с санузлом. Мне давно хотелось справить малую нужду, и я спустился вниз. Перед моим выходом включилась вентиляция, и я наглотался пыли. Одежда посерела, мне все время хотелось чихать. Раньше, когда адреналин зашкаливал, я на это не обращал внимания. Сейчас напряжение немного спало, и от пыли невыносимо чесалось в носу. Но чихнуть и тем самым выдать себя я не мог. Неожиданно мне пришла мысль ополоснуться. С сожалением вспомнил заклинание очищения идришей, но применить его не мог. Поэтому закинул форму в очистительный шкаф, который был в каждом отдельном кубрике, включил душ и быстро стал мыться. Не дай бог, кто-то войдет и застанет меня здесь.