Пасынки Апокалипсиса - [14]

Оказалось маленькому бунтарю не пожелавшему жить вне породивших его сетей, погибнуть при взрыве так и не удалось. Попасть внутрь второго телефона ему не помешали ни включенная на футляре кнопка «Радио локт», ни собственное нежелание существовать без информационного поля.

— Вечность для двоих, — закончил он свою историю и добавил о собрате, укрывшемся сейчас где-то в глубинах пластико-металлического корпуса, — А он боялся с вами даже заговорить — всегда был трусом.

Карина и Рубан открыв рты, слушали этот странный диалог.

Я понимал их состояние — поверить без подготовки в разум гаджета не сможет даже законченный фантазер. Так что наш с Серегой секрет оказался для большинства немаленьким сюрпризом.

Наверняка Саня с Кариной прокручивали сейчас в голове события предшествовавшие «пятиминутному Армагеддону». Вот я в ночном клубе провожаю Рубана странной фразой «Иди, а я послежу» на танцпол. Вот в Новосибирске я узнаю о провале операции и успеваю выскочить из-под молотков «Альтернативной сети». А наш с Серегой боевой поход в главному мозгу «Мамочки»?

— Послушай, — разволновался я, — Скажи, что там в эфире?

— Слушаю всегда, — принял по обыкновению обращение за приказ Малыш, — Глобальных сетей нет. Спутников нет — только радиоконтакт.

— В какой стороне? — живо отреагировала Карина.

— Порт, — коротко отозвался Малыш, — Морзянка. Много. Длинные волны. Одно и тоже…

— Скорее всего «Сос», — отозвалась девушка, — Короткие волны рядом есть?

— Нет.

— Проверь по всему диапазону.

Но, оказалось, функционировать Малышу осталось не так уж и много.

— Короткая батарея, — скрипнул он, — Нужен заряд.

— Отключаем, — принял решение Сергей и коротко пояснил, — Понадобится ближе к порту.

Карина молчаливо-нехотя согласилась и лишь скомандовала: «Вперед марш».

Новости внесли в коллектив немалое оживление, и даже порядком надоевшая канистра на животе не так уж противно булькала-переливалась, заставляя меня пошатываться на ходу.

Вопрос нашей дамы-лидера о коротких волнах был тоже понятен — мобильные-переносные радиостанции работают именно в этом диапазоне. Такое молчание эфира говорило лишь об отсутствии рядом организованных групп. Например, Колькиной триады Дракона.

После беседы с Малышом портовые краны стали неожиданно ближе и мы не сговариваясь шли в хорошем темпе.

Однако тяжесть груза понемногу становилась неимоверной. Минут через двадцать прибросив, сколько осталось до ближайшего привала, я понял — могу и не дойти.

Позорно валиться на глазах у всех не хотелось, просить об отдыхе тоже.

— Грузовик! — прозвучал неожиданно из-за моей спины возглас Рубана, — Я смотреть.

Неожиданно навстречу мне качнулась из-под ног лента асфальтовой трассы, и я чуть не завалился. Спасибо Серега поддержал.

Мир уплывал в закрутившуюся перед глазами фиолетовую муть. Кто-то поддерживал меня за руки, а мне оставалось лишь перебирать ногами из последних сил.

Неожиданный ветерок принес морскую свежесть, и прохладная тряпка коснулась лба.

Долгожданная тень.

Я сидел, прислонившись боком к заднему колесу грузовика, а Серега с Кариной стаскивали с меня коварный груз.

— Дергай здесь, — попытался я развязать ключевой узел, но сил не было, и фиолетовая пелена снова поплыла из глубины сознания после совсем небольшого усилия.

* * *

Отсутствие окружающего мира не самая большая беда — возвращение страшнее.

Один из товарищей детства — наркоша с двадцатилетним стажем — на вопрос о ломке как-то ответил, мол, страшна не сама ломка, а обретение израненного-больного тела.

Едкий запах нашатыря упрямо вырывал меня из небытия обратно в неуютный мир.

Мне туда не хотелось. Ничего хорошего на той стороне не ожидало — лишь нескончаемая жара и бесконечная дорога в порт.

— Миха, подъем, — жарко шептал мне Серега, — Сейчас пожрем и дальше на колесах — Саня тачку завел.

Нашатырь зараза! Фыркнул я… Едучий запах проникал в самые отдаленные уголки сознания, путая первые мысли и вызывая лишь стойкое желание отвернуться и нырнуть обратно в сладкую черную глубину.

Сменившийся ветерок неожиданно ткнул в лицо смачный дизельный выхлоп. Когда-то в армейке он стал для меня символом удачи, означая — машины взвода заведены.

Неожиданно я снова стал молодым офицериком, призванным из запаса на пару лет.

«Чудеса», — открыл я, наконец, глаза и почти с любовью уставился на облупленный Серегин нос и его беспокойный взгляд — все теперь будет хорошо — это я знал точно.

Погрузились быстро. Бензобак оказался почти полон, и можно было теперь сгонять в любой угол Гуанджоу, но, похоже, делать этого не следовало. Город понемногу начинал шуметь, и что-то в его недрах все-таки происходило.

В далеком хитросплетении улиц редкие одиночные выстрелы сменились очередями. Неожиданно грохнул далекий взрыв. Второй.

— Кумулятив. Ручная граната, — раздался за моей головой голос обеспокоенный Карины, — Пора срываться. Серега как он там? Если не очнется, пристрелишь…

«9»

Конечно же, она шутила. После «бодрящей» фразы я разом вывернулся из цепких объятий небытия, вскочил на ноги, и чуть не уронил Серегу.

Воительница расхохоталась. Солнце, почти закатившееся за горизонт, светило ей сейчас в спину расцвечивая мелкой сеткой, растрепанные волосы и полностью скрывая лицо в тени. На удивление я чувствовал себя выспавшимся и отдохнувшим. Видимо потеря сознания плавно перешла в сон…