Пассажиры - [12]

А потом в ее мир пришел он. Но не успела она и глазом моргнуть, как он исчез так же быстро, как появился. Даже сейчас, шесть месяцев спустя, он вспоминался ей что ни день. Оставалось лишь гадать, думает ли он о Либби так же много, как она о нем.

Либби миновала кучку муниципальных работников на барже-земснаряде, опускавших в воду драгу, прочесывавшую дно ради извлечения затопленного мусора. Чаще всего это оказывались муниципальные прокатные велосипеды, заполонившие город, будто нашествие большущих металлических крыс. По идее, они должны были стать палочкой-выручалочкой для тех, чьи разряды заработной платы не позволяют покрывать затраты на устремившиеся к небесам страховки за обычные автомобили или на замену почти отживших свое легковых автомобилей беспилотными электромобилями следующего поколения.

Однако почти полное отсутствие регулирования привело к тому, что производители сбивали цены друг у друга, и велосипеды наводнили рынок. А когда некоторые выпали из бизнеса, и вовсе стали бесплатной обузой. Либби покачала головой, когда сеть на стальной раме поднялась над поверхностью воды и стали видны еще шесть ярко раскрашенных велосипедов. Экология стремительно становится очередной жертвой гонки за беспилотными авто, к которым Либби мало-помалу прониклась ненавистью.

Покинув умиротворение каналов, она по крутой кирпичной лесенке поднялась на уровень улицы. Миновала один из кампусов Бирмингемского городского университета, где провела без малого три года, когда отказалась от не ахти какой благодарной карьеры банковского ипотечного брокера и переучивалась на психиатрическую сестру. Новая профессия пришлась ей по душе, и она уже рвалась обратно на работу – вот только разделается с этой неделей…

Проходя мимо Монро-стрит – длинной извилистой дороги, окруженной с обеих сторон кафе, бистро, независимыми магазинчиками и бутиками, – Либби не позволила взгляду задержаться на ней. Когда-то она бывала тут регулярно. Но минуло уже два года с той поры, когда она дерзнула ступить туда в последний раз. И помнила каждую секунду последовательности событий, словно это было вчера.

В жизни Либби было три момента, переживать которые заново ей ничуть не хотелось. И это был один из них.

Глава 7

Путь до работы, занимающий двадцать пять минут, Либби решила проходить пешком – хоть в дождь, хоть в солнце. Лишь изредка, например, когда прогноз предрекал особенно скверный погодный фронт, она могла вызвать такси. И даже тогда выбирала компанию, предоставляющую водителя. Но по мере того, как более дешевые, полностью автономные автомобили становились нормой, эксплуатация машин с человеком за рулем оказывалась все более накладной, так что их становилось все меньше, а интервалы между ними – все больше.

К великому ее огорчению, пропаганда беспилотных авто была на самом взлете. Налоговые льготы, бесплатная зарядка аккумуляторов и разительно заниженные страховые тарифы побудили восемьдесят процентов водителей пересесть в автономные автомобили в первый же год, так что цель была достигнута куда раньше, чем предсказывали. Либби убедить было невозможно. Она ни за что не вверит свою жизнь в руки робота, потому что знает, какой ущерб тот способен причинить. Выругалась под нос, когда ее обогнала вереница пустых автономных машин, расписанных аляповатой подсвеченной рекламой. Чем раньше введут законодательное регулирование робокар-спама, тем лучше, подумала она.

И продолжала путь ровным шагом к городскому центру Бирмингема, когда услышала женский голос, пронзивший воздух.

– Эгей, Либс! – возопила Ния, моментально узнаваемая по хитросплетению мидлендского акцента с карибским. Либби обернулась, чтобы поприветствовать подругу и коллегу. – Будь твое лицо еще чуточку жалостнее, тебе пришлось бы соскребать его с пола, – засмеялась та. – Что с тобой не так? Неужто учебный курс настолько плох?

– Не ахти, – ответила Либби, но предпочла не углубляться.

– А что там, напомни? Вылетело из головы.

– Конфиденциальность пациента и защита данных.

– А-а, вот почему… Звучит адски скучно.

Либби претило врать кому бы то ни было о причинах своего отсутствия на работе, а уж подруге – тем паче. Но легально – и многократно заталдычено на сорока страницах подробнейших юридических формуляров, которые ей пришлось вчера подписать, – выбора у нее нет. Чем Либби занята на самом деле, известно только ей самой и кадровому отделу больницы, где трудятся они с Нией.

– Расскажешь мне об этом в автобусе.

Либби бросила испепеляющий взор на длинный белый автобус, припаркованный у противоположного бордюра, с обеих сторон изукрашенный видеорекламами, следующий до ворот больницы. Но Либби направлялась в другое место, так что у нее нашелся вполне благовидный предлог.

– Я не пользуюсь общественным транспортом с той самой поры, как водителей заменили компьютерами, – сказала она. – Вверять жизни десятков людей в руки искусственного интеллекта – значит напрашиваться на неприятности.

– Ты рассуждаешь, как динозавр из мрачного Средневековья.

Либби прикусила язык, чтобы не уточнить, что динозавры в Средневековье не жили, и вместо того согласилась.