Пассажир с детьми. Юрий Гагарин до и после 27 марта 1968 года - [151]

Так или иначе, самое время… о том, как СССР мог бы пройти историческую развилку 1985 года, если бы на месте Горбачева оказался Юрий Алексеевич, лучше не фантазировать; однако факт: первый космонавт-президент СССР – это гораздо более правдоподобно, чем исполнитель роли Терминатора – в должности губернатора Калифорнии. Удалось бы Рейгану при живом – и постоянно растущем – Гагарине втянуть СССР в гонку вооружений? Удалось бы СССР (еще один всплеск энтузиазма – еще один поток кредитов – новая порция бензина в чихающий двигатель – оживающая экономика) проскочить возможность демонтировать социализм по китайскому варианту? У кого бы повернулся язык назвать страну, облетевшую вокруг Солнца и умеющую запускать людей на Марс, “Верхней Вольтой с ракетами”? А страну, где власть базируется на ресурсе доверия населения к человеку, который, по сути, воплощает в себе национальную идею, – “империей Зла”?

Мы осуществили эту мошенническую “реконструкцию” не для того, чтобы украсть у читателя несколько минут его времени, а чтобы показать, что у Гагарина, не погибни он, могло быть большое будущее – и сам он наверняка догадывался о своих перспективах[88].

Общепринятая версия биографии Юрия Гагарина – романтическая: чистый светлый юноша, слетал в космос, – а потом, под давлением обстоятельств, стал деградировать – и деградировал бы, наверное, окончательно, но дал уж бог красиво погибнуть молодым. Это очень хорошая версия, если вы художник, расписывающий палехские подносы, – именно такой персонаж вам и нужен. Но на самом деле, если непредвзято взглянуть на его жизнь – и не убедить себя заранее, что послеполетную биографию достаточно обозначить пунктиром, – более точной представляется версия другая.

Да, полет 12 апреля был “прекрасным мгновением” – но полет не был центральным событием гагаринской жизни, и, соответственно, послеполетные 1960-е годы не были чисто инерционным движением. Полет был лишь финалом инициации – а дальше включились и работали другие двигатели – даже если посторонним казалось, что летит он “просто так”, на еще той, королёвской, тяге.

Это означает, что Гагарин – НЕСОСТОЯВШАЯСЯ ключевая фигура русской истории. Простой или сложный, он был человек, которому судьбой было предназначено стать монадой, вокруг которой объединится очень сложная структура; и уже к концу жизни он, во-первых, четко осознавал возложенную на него миссию; а во-вторых, был готов к ней гораздо лучше, чем вначале. Именно это движение – от простого к сложному, особенно трудное при имевшихся начальных данных; почти невозможное – но компенсировавшееся везением – мы и хотели показать в своей книге. Его полет, на самом деле, – только прелюдия, момент, когда он заработал гигантский стартовый капитал; выстроил себе ракету-носитель, “Энергию”. Но сам “Буран” – орбитальный самолет “ЮГ”, космический челнок, Гагарин как самостоятельная фигура, способная в одиночку изменить мир, – так и не успел взлететь.

А что если нет? Если бы он остался жив – и… и ничего? Пожалуй, с высокой степенью вероятности можно предположить, что Гагарин поддержал бы танки в Праге в 1968-м, “генералом в отставке лопатил бы землю в Подмосковье на приусадебном. Распухал бы от комаров и от водки. Принял бы ГКЧП, но затем перешел бы на сторону Ельцина, как все служаки” [6] – а в 2000-е стал бы членом “Единой России”, занял бы место в совете директоров какого-то банка, слушал бы группу “Любэ” (ну да, рабоче-крестьянско-военная тематика плюс обучение в люберецкой “ремеслухе”), подписывал бы письма с требованием осудить, замочить и обнулить, тыкал в виноватых – кто просверлил дырку в МКС, участвовал бы в рекламных кампаниях тех продуктов, маркетологам которых пришла бы в голову идея связать их с космическими высокими технологиями[89].

Можно сколько угодно иронизировать относительно того, что он заживо мумифицировался – а как иначе назвать всю его “представительскую деятельность”, поездки на комсомольские слеты и военные праздники. И, да, он произносил слово “агентство” с ударением на первом слоге, тыкал незнакомым людям, рассказывал анекдоты про старшину-рашпиля и носил плебейскую стрижку. И это называется “эволюционировал”? Может быть – если уж он в самом деле собирался “расти” – ему следовало бы для начала последовать примеру Элизы Дулиттл и обучиться хорошим манерам, исправить непрестижную фонетику, откорректировать мимику, сменить прическу? Может быть; но зачем? Гагарин был публичным лицом власти – и должен был выглядеть адекватно обстоятельствам: как раздавшийся в талии, пообтершийся, в папахе и шинели, мужчина, способный держаться на ногах после литра “Столичной”; “наш мужик”. Командир в особенной, не такой, как другие, со своими порядками, стране. Вечно модернизирующейся – и вечно в условиях кризиса, постоянно воюющей – горячо ли, холодно, с более-менее казарменными условиями проживания; где говорят одно, а подразумевают другое, где “подтянемся на ходу” означает перманентную “догоняющую мобилизацию”, но как-то уж так – иногда блефом, иногда работой до полусмерти – дело делалось, по-настоящему делалось; потом, конечно, все <прохлопали> – но наверняка это временно, “Юра, мы все исправим”.