Паскаль - [15]

Чаемого Мерсенном равновесия не получалось, экспериментальное естествознание все плотнее заполняло круг его интересов, становилось подлинной страстью. Интересы эти были чрезвычайно многообразны и сопрягали в себе различные отрасли науки. В его трудах можно встретить сочинения о конических сечениях и квадратных корнях, о реках Франции и проблемах наследственности, проекты акустического телеграфа и подводной лодки. Он впервые дал определение скорости звука, изучал движение жидкостей и законы качания маятника, разрабатывал теорию музыки.

Но Мерсенн известен прежде всего не своими открытиями и многочисленными исследованиями. По замечанию Блеза Паскаля, монах ордена миноритов имел уникальный талант ставить новые научные проблемы, а не разрешать их. Именно этот талант и обусловил его миссию посредника в кругу самых знаменитых ученых Европы, с которыми он знакомился, путешествуя по Франции, Голландии, Италии и другим странам. «Подлинным центром французской науки, — пишет историк естествознания Джон Бернал, — была, вплоть до его смерти в 1648 году, келья францисканского монаха Мерсенна, который сам был незаурядным ученым. Он неустанно вел переписку, будучи своего рода главным почтамтом для всех ученых Европы, начиная с Галилея и кончая Гоббсом». Переписка заменяет в это время научные журналы, которые появятся позже.

Так, первый европейский «Журнал ученых», этот, по словам Вольтера, «отец всех произведений подобного рода, которыми сегодня наполнена Европа», выходит во Франции с 1665 года (еженедельно с той или иной степенью регулярности). Со следующего года журнал иллюстрируется гравюрами, вставными рисунками и плакатами (например, на одном из них изображена увиденная в микроскоп вошь величиной не менее полуметра). В предуведомлении читателю основатель журнала, эрудированный судейский чиновник Салло, так определяет его задачи: составлять перечни наиболее важных книг, издающихся в Европе, кратко характеризовать их содержание и полезность; печатать хвалебные речи скончавшимся ученым, знакомить с их трудами и основными обстоятельствами жизни; описывать новые изобретения и полезные эксперименты в области физики, химии, астрономии, анатомии и т, д., освещать основные решения церковных и гражданских судов, цензоров Сорбонны и других университетов (как во Франции, так и за границей).

Тем, кому не понравится качество статей в журнале, в предуведомлении предлагалось направлять свои замечания для обнародования и дискуссии. «Мне думается, — заканчивает издатель, — найдется немного людей, которые не увидят, что этот журнал будет полезен покупающим книги, ибо они не станут покупать тех, содержания которых не знают заранее; не будет он бесполезным и для не имеющих средств, так как, не приобретая книг, они смогут иметь о них общее представление».

Подобный журнал был бы сущим кладом для ученых первой половины XVII века. Газета Ренодо хотя и печатала иногда научные статьи, однако они были чересчур популярны и полны к тому же нелепых ошибок. Таким образом, письма для ученых оставались пока самым надежным средством общения (например, переписка Лейбница достигает 15 тысяч писем). С помощью писем они узнавали многие важные естественнонаучные открытия, обсуждали неясные и спорные вопросы. Мерсенн, этот, как его называли, «генеральный секретарь ученой Европы», находился в центре всех актуальных проблем современной ему науки и сообщал своим многочисленным корреспондентам имевшиеся у него сведения. Итальянские ученые называли его «великим торговцем», рассылающим научные «продукты» и требующим их от других. Мерсенн не был, однако, простым передаточным звеном. Тонко чувствуя дух нарождавшегося механико-математического естествознания, он выделял из потока исследовательских работ наиболее значительные и активно влиял на ход научного процесса, ставя перед учеными определенные задачи, формируя пути изысканий и поддерживая соперничество между ними (с этой целью он организовывал конкурсы и назначал премии для их победителей). По словам биографа Декарта Байе, получая и рассылая научные данные, Мерсенн выполнял в науке те же функции, что и сердце в теле человека. В числе его корреспондентов были такие светила европейской науки, как Гюйгенс, Ферма, Торричелли, Галилей, Кавальери, но особенно активным был Декарт. Им адресовано Мерсенну более полутораста писем, многие из которых представляют собой полноценные научные трактаты или полемические работы. (Пользуясь своими «временными правилами морали», Декарт часто пребывал за границей, в «убежищах», позволявших ему спокойно заниматься физико-математическими исследованиями; и именно благодаря Мерсенну он мог одновременно находиться в центре актуальных научных дискуссий, к которым всегда очень внимательно прислушивался, и избегать неприятных очных споров и ссор.)

Немало сделал Мерсенн и как популяризатор науки. Чтобы широкой публике были более понятными научные сочинения, он одним из первых (ранее Галилея) стал использовать в них жанр диалога, сочетать обучение с наставлением. Мерсенн перевел на французский также ряд сочинений древних авторов, содействовал изданию работ Декарта, пропагандировал во Франции запрещенное Ватиканом учение Галилея. Трудно было найти человека более любознательного и более пылкого в деле проникновения в секреты природы и совершенствования естествознания, чем отец Мерсенн. И, умирая, он совершил последний акт для прогресса наук — просил хирургов вскрыть его тело после смерти и пристально исследовать причины болезни.