Пасхальные стихи русских поэтов - [13]

В венце сверкающих лучей.

Все ожило… Шумит ветвями

Лес, гордый великан полей,

И в глубине его струями

Гремит серебряный ручей…

В лесу, где вечно мгла царит,

Куда заря не проникает,

Качаясь, мрачный труп висит;

Над ним безмолвно расстилает

Осина свой покров живой

И изумрудною листвой

Его, как друга, обнимает.

Погиб Иуда… он не снес

Огня глухих своих страданий,

Погиб без примиренных слез,

Без сожалений и желаний.

Но до последнего мгновенья

Все тот же призрак роковой

Живым упреком преступленья

Пред ним вставал во тьме ночной.

Все тот же приговор суровый,

Казалось, с уст Его звучал,

И на челе венец терновый,

Венец страдания, лежал!

Сила любви

Верь в великую силу любви…

Свято верь в ее Крест побеждающий,

В ее свет, лучезарно спасающий

Мир, погрязший в грязи и крови…

Верь в великую силу любви…

У Креста

(Ин. 19)

Вокруг Креста толпа стояла,

И грубый смех звучал порой…

Слепая чернь не понимала,

Кого насмешливо пятнала

Своей бессильною враждой.

Что сделал Он? за что на муку

Он осужден, как раб, как тать,

И кто дерзнул безумно руку

На Бога своего поднять?

Он в мир вошел с святой любовью,

Учил, молился и страдал, —

И мир Его невинной кровью

Себя навеки запятнал…

Неизвестный автор Русские духовные стихи из Голубиной книги

Распятие Христа

<…> а взяли Христа, поведоша

На Лобное место, на гору

На гору, на Голгофу,

Пред книжницы, пред фарисеи,

Пред жидовьем, лицемерам,

Пред всеми евреями со иудеями,

При Понтийском было при Пилате.

И все жидове возопияли:

«Возьми, возьми его, Сына Божия,

Распни, распни его, не замедли!»

Как взяли Христа они, споругали,

Святое лицо его оплевали,

Желчию Христа они напоили,

Святые уста его помазаша,

Да и ризу со Христа совлекали,

Да и ризу они раздирали.

По жеребьям разметали,

По жидовьям ризу разделили,

Тернов венец на главу возложили,

Тростию по святой главе убияли,

Копием в ребра прободали.

Святую его кровь проливали,

О, взяли Христа они – распяли,

На Крест Христа пригвоздили,

На том месте животворящем,

На святом древе кипарисном.

Помимо Креста они проходили.

Главами своими покивали:

Не чаяли жидове Сына Божия,

Они чаяли Христа пророком…

Страсти Господни

<…>Во марте во месяцы, во последних днех,

Страстные недели во пятничный день,

Во святом граде Иеросалиме

Плакала-ходила Святая Дева.

При ней были три мироносицы жены.

Во граде им встречу грядут два жида.

Восплакала, вопросила Святая Дева:

«Где вы, жиды, были, куда грядете?»

Что отвещают Деве два жидовина:

«Живем мы таперича в Иеросалиме,

А мы били-мучили Исуса Христа.

Яже бивше-мучивше, в темницу всадя,

В шестом часу в пятницу распяли его,

В ноги и во длани прибиша гвоздьми,

Венец наложили на главу его,

Мучения и ран невозможно и счесть.

Исуса копием ребра проболи,

И земля обагрися от крови его».

Услышала глаголы их Святая Дева —

Она бысть без памяти и больше часа,

Ударилась о землю, едва бысть жива (…)

Господь проглагола Матери Своей:

«Любезная Мати, не плачь обо Мне:

В третий день воскресну и прославлю Тебе,

И радости Твоей не будет конца».

У Божией церкви у царских дверей

Завеса надвое раздиралася,

Древа по дубравам преклонялися,

Камения надвое распадалися,

Рыдания и слезы услышал Господь:

Начали трястися небо и земля,

Солнце и месяц не стали светить

От шестого часа до девятого.

Со страха великого и со ужасти

Жидовья упали ничком на землю,

Вне ума лежали четыре часа,

Они окаяннии не покаялися.

За то осудил их Господь в вечную тьму,

И мукам их не будет конца.

Со страхом мы, братие, мы восплачемся:

Мучения-страдания Исуса Христа.

Восплачемся на всяк день и покаемся,

И Господь услышит покаяние,

За что и нам дарует царствие Свое,

Радости и веселию не будет конца.

Иван Никитин (1824–1861)

Моление о чаше

И прешед мало, паде на лици Своем, моляся и глаголя: Отче Мой, аще возможно есть, да мимоидет от Мене чаша сия: обаче не якоже Аз хощу, но якоже Ты.

Мф. 26: 39-47

День ясный тихо догорает;

Чист неба купол голубой;

Весь запад в золоте сияет

Над Иудейскою землей;

Спокойно высясь над полями,

Закатом солнца освещен,

Стоит высокий Елеон

С благоуханными садами.

И, полный блеска, перед ним,

Народа шумом оживленный,

Лежит Святой Ерусалим,

Стеною твердой окруженный,

Вдали Гевал и Гаразин,

К востоку воды Иордана

С роскошной зеленью долин

Рисуются в волнах тумана.

И моря Мертвого краса

Сквозь сон глядит на небеса.

А там, на западе, далеко,

Лазурных Средиземных волн

Разлив могущий огражден

Песчаным берегом широко…

Темнеет… всюду тишина…

Вот ночи вспыхнули светила, —

И ярко – полная луна

Сад Гефсиманский озарила.

В траве, под ветвями олив,

Сыны Божественного Слова,

Ерусалима шум забыв,

Спят три апостола Христовы.

Их сон спокоен и глубок;

Но тяжело спал мир суровый:

Веков наследственный порок

Его замкнул в свои оковы,

Проклятье праотцев на нем

Пятном бесславия лежало

И с каждым веком новым злом

Его, как язва, поражало…

Но час свободы наступал —

И чуждый общему позору,

Посланник Бога, в эту пору,

Судьбу всемирную решил.

За слово истины высокой

Голгофский Крест предвидел Он

И, чувством скорби возмущен,

Отцу молился одиноко:

«Ты знаешь, Отче, скорбь Мою

И видишь как Твой Сын страдает,

О, подкрепи Меня, молю,

Моя душа изнемогает!

День казни близок: он придет,

На жертву отданный народу,

Твой Сын безропотно умрет.

Умрет за общую свободу…

Проклятьем черни поражен,