Парящий дракон. Том 1 - [18]

Пэтси Макклауд не слышала сирен и не видела полицейских автомобилей. Как это случалось несколько раз в году, муж лупил ее по рукам и плечам, в промежутках давая ей пощечины, и она так кричала, что никого, кроме себя, не слышала. Избиение продолжалось до тех пор, пока она не перестала сопротивляться и просто стояла, наклонив голову и заслонившись локтем.

– Ты меня иногда доводишь буквально до бешенства, – сказал Лес Макклауд. – Иди умойся Бога ради.

11

Лео Фрайдгуд, которого все еще допрашивала полиция, пропустил одиннадцатичасовые новости, в которых говорилось о том, что в Бостоне покончил жизнь самоубийством ученый Отто Брюкнер. Лео не оставляли одного до полуночи, пока не разместили его в комнате мотеля на Пост-роад, где он уснул не раздеваясь, после того как его накачали седативами полицейские врачи. Он спал так крепко, что его не мог разбудить даже шум дискотеки на первом этаже. В местных новостях Тед Вайс читал свою часть текста, Пирс – свою, а знаменитый репортер с элегантным профессионализмом объявлял, что расследование связало эту смерть с отравлением окисью углерода из-за неисправности муфельных печей. Знаменитый репортер не преминул напомнить, что подобный инцидент четырьмя месяцами раньше произошел в Бронксе.

Воскресное издание "Нью-Йорк Тайме" посвятило целый подвал Отто Брюкнеру. Там были анекдотические воспоминания современников о его застенчивости и рассеянности, перечень наград и отзывы о нем как об одном из крупнейших биохимиков современности. Никакого упоминания о его работе над ДРК в этом некрологе, естественно, не было.

Не стал воскресный номер "Тайме" обсуждать и убийство Стоуни Бакстер Фрайдгуд. Лишь в понедельник о ней появится короткая заметка. Но Стоуни в своей смерти не была забыта. Ее фотография потом четыре раза появится в газетах, первой в ряду таких же, обведенных черной каймой, снимков. За тринадцать недель, с конца мая и до середины августа, еще шесть человек были убиты точно таким же образом. После этого новости, которые приходили из округа Патчин, стали неясными и обрывистыми.

ГЛАВА II СЕМЬЯ АЛЬБИ

1

Для Ричарда Альби первое потрясение от возвращения на родную землю началось поздно ночью в номере отеля, где он и Лаура ожидали, пока освободился дом на Фэртитэйл-лейн. Переезд из дома в дом, как считают психологи, приносит почти столько же душевного напряжения, как развод или смерть супруга, и Ричард не мог уснуть. Он чувствовал, что, может, он ошибся, и эта ошибка будет много значить в его жизни. Он нервно шагнул в гостиную, включил телевизор и предстал перед лицом – в самой вещественной возможности – своего собственного прошлого.

"Папа с тобой" демонстрировалась независимыми студиями, и нью-йоркской тоже, в двенадцать тридцать ночи. Почти в каждом крупном городе Америки старые сериалы всплывали по ночам, когда нужно было чем-нибудь заполнить программу и дать возможность любому фанату сидеть, уставив глаза в телевизор, хоть до шести утра. "Папа с тобой" была популярной программой, и обычно ее крутили не так поздно, но Ричард увидел ее впервые после премьерного показа.

В Лондоне показалось бы странным, что киноленты тридцатилетней давности по-прежнему не сходят с экрана, но в Лондоне никто эту программу и не видел, она служила лишь поводом для салонных шуток. "Десятилетний мальчик во мне еще очень силен", – думал Ричард. Более того, он все еще зарабатывает деньги. Этот десятилетка тогда нашел себе отличного юриста – это была сущая правда: вместе с Картером Олдфилдом, единственным живым до сих пор исполнителем главной роли, каждый месяц Ричард получал чек на приличную сумму. Отличный юрист, Фил Сайвер, работал на Картера, и он настоял, чтобы родители Ричарда предпочли большой единовременной оплате проценты с каждого повторного показа:

– Послушайте, никто не знает, сколько они будут это крутить, так что мы сможем оформить мальчику ежегодную ренту.

Рента была магическим словом для миссис Мэри Альби.

Остальные актеры основного состава отвергли предложение Сайвера, но Ричард, которому по окончании съемок исполнилось четырнадцать, спустя десять лет, когда программу начали прокручивать вновь, начал получать свою пеню. Ему тогда было двадцать четыре, и незапланированные деньги дали ему возможность обрести свободу, в которой он так нуждался. Деньги поступали каждый месяц, в количестве, достаточном, чтобы поддержать на плаву молодую пару в первые годы их совместной жизни. Ричард закончил архитектурный колледж, два года проработал в конторе архитектора, переехал в Англию и попытался написать роман и наконец нашел работу, которая его устроила. Целых три года он копил деньги, а не тратил свою ренту, и это позволило Альби потом семь лет путешествовать без особого финансового напряжения, а позже, когда Лаура и Ричард обосновались в Кенсингтоне, ежемесячный чек вызывал почти что раздражение, точно юношеская привычка, от которой трудно избавиться. У Ричарда была работа, Лаура была издателем женского журнала, а зеленые прямоугольнички от "Папы с тобой" поступали в банк Ллойда и там постепенно приумножались.

Шесть лет жизни, больше чем двести эпизодов, все появлялись и появлялись на экранах страны, и маленький трудолюбивый Ричард Альби все проживал свои годы – от восьми до четырнадцати – в мире, который ничем не напоминал реальный мир его детства. В мире "Папа с тобой" не существовало таких серьезных проблем, которые Тед Джеймсон – он же Картер Олдфилд – не разрешал бы за тридцать минут экранного времени. Там не было преступлений, не было смертей и болезней, не было бедности и алкоголизма – все сложности были связаны с учебой, с девочками и с покупкой подарков на день рождения.