Парящий дракон - [24]

– Христиане задели твою душу? – поинтересовался Тоётоми.

– Думаю, да. Ибо я молился нашим богам, чтобы они помогли Мико и не забирали её к себе, но… Они остались глухи к моим мольбам. Зачем мне верить в богов, которые не слышат, или не хотят слышать? В чём смысл веры?

Тоётоми задумался: он не знал, что ответить сыну…

– Веру каждый выбирает для себя сам. Если ты считаешь, что христианство отвечает твоим чаяньям, то я не смею возражать и переубеждать тебя… Бывало много случав, когда самураи верили в Аматэрасу, а позже – в Будду. От этого он не стали мне хуже служить. Это дело их совести…

– Мико сожгут на погребальном костре? – спросил Тория.

– Да, она же верила в Аматэрасу… А ты бы хотел, чтобы её похоронили по-христиански? Думаю, это невозможно, ибо человек должен принять веру при жизни… – пояснил Тоётоми. Тория, молча, смотрел на отца. Тем временем, сёгун сообщил: – Сегодня я получил известие из Киото – главный советник Фусю скончался в своем доме на улице Нидзё, и всё имущество завещал императорской казне. Насколько мне известно, за пятьдесят лет, что он служил Яшмовому дому, он скопил огромное богатство.

– Фусю – старый лис. Вы никогда его не любили… – заметил Тория.

– Любить надо женщин и своих детей. Врагов же – ненавидеть или уважать. К советнику я испытывал и то и другое. Он был слишком умён и слишком искушён в интригах…

– Что теперь?

Сёгун задумался: подходящий ли момент посвятить сына в свои планы? – пожалуй, что – да…

– Я думаю, тебе надо жениться, – решительно произнёс Тоётоми. – Ты зрелый мужчина, способный зачать здорового ребёнка. Нашему роду нужны наследники, я, увы, не вечен…

Тория воспринял слова отца, как нечто, само собой разумеющееся.

– Кто она? – совершенно спокойно спросил он. – Мне всё равно… Я никогда не забуду Мико…

Тоётоми выждал некоторое время.

– Дочь Оды Нобунаги, юная Хитоми. Поверь мне, она прелестна, воспитана и невинна.

– Оды Нобунаги – противника сёгуната?! – удивился Тория.

– Именно. Этим союзом я попытаюсь избежать войны. Нобунага слишком богат и амбициозен, он – настоящий самурай, преданный трону Аматэрасу, но более – госпоже Аояги. Всем известна её симпатия к даймё. Мои люди доложили, что Яшмовая госпожа и даймё провели вместе несколько дней в монастыре Энракудзи. Ты понимаешь, что это значит?

– Смутно… – признался Тория. Он не унаследовал острого отеческого ума.

– Они – любовники. А это значит, что Яшмовая госпожа всегда сможет привлечь Нобунагу на свою сторону, если таковое понадобится.

Тория искренне недоумевал.

– Зачем? Неужели императорскому дому может что-либо угрожать?

– Пока нет… Но я в тайне лелею надежду, что следующим императорским родом станет Тоётоми. Поэтому-то я и хочу предложить Нобунаге скрепить наш союз.

Тория поразился дерзости отца. Он всегда был уверен, что отец живёт ради власти, подчиняя всё единственной цели – укреплению сёгуната. Но замахнуться на трон Аматэрасу! – это неслыханная дерзость…

– Отец, почему вы думаете, что Нобунага примет ваше предложение?

– У него нет другого выхода. Нобунага остался в одиночестве, его союзники предпочитают служить мне.

– Сомневаюсь, отец, что после замужества своей дочери, Нобунага смириться с тем, что вы замышляете.

Тоётоми рассмеялся.

– Ты – мой сын, неужели я не могу на тебя рассчитывать?

– Безусловно, можете, – Тория слегка поклонился, неожиданно его лицо отразило сильную боль.

– Что рука?

– Да…пустяки. Словом, вы хотите моим союзом с Одой Хитоми сохранить мир в Поднебесной, обуздать амбициозного противника и добиться единовластия.

– Именно так, – подтвердил Тоётоми.

– Я сделаю всё, как вы скажите, отец…

Глава 2

Ода Нобунага все дни и ночи напролёт проводил со своими прелестными наложницами. Их появление в Адзути восприняли как должное. Хитоми и Юрико выказали удивительную рассудительность, решив, что отец вполне ещё силён и достоин любви киотских юдзё. Сам же Нобунага представил дочерям своих наложниц, именно, как киотских красавиц, которых он нанял на длительный срок, дабы насладиться на склоне лет любовными плодами.

Никто в Адзути и не заподозрил, что наложницы – ниндзя, а их широкие, шёлковые, роскошные кимоно таят в себе смертоносное оружие.

По приказу даймё, его вассалы встали лагерем вокруг замка Адзути, но время шло, и ничто не предвещало беду со стороны Исиямы. Понемногу даймё начал успокаиваться, хотя понимал, что это лишь временная передышка и Тоётоми наверняка замышляет новую интригу.

Нобунага был настолько поглощён своими красавицами, что об этом даже стало известно в Киото и, разумеется, в Исияме. Тоётоми умел подкупать людей, и даймё был совершенно уверен, что за Адзути непрестанно следят, хотя своему ближнему окружению доверял по-прежнему.

В какой-то момент Тоётоми подумал, что Нобунага на склоне лет действительно захотел покоя и любовных утех… Даймё рассчитывал именно на это, сам же лихорадочно, подыскивая новых союзников, недовольных сёгунской властью. Увы, но таких найти было нелегко, ибо особо опасных противников, таких как советник Фусю, Тоётоми устранил физически, других купил, либо прельстил послаблением налогов, либо привлёк матримониальными узами, переженив на своих многочисленных племянницах, как например даймё Хадано… Для Нобунаги же складывалось всё крайне неудачно.