Парус надежды - [27]

Фредерико успокаивающе улыбнулся ей.

— Но ведь у нас нет выбора. Иначе мне придется смотреть на твои рыдания. Кроме того, я вовсе не такой мерзавец, каким ты меня считаешь. У меня тоже есть сердце.

— Что ж, пусть так. Но тебе понадобится не только сердце, но и железные нервы, — отрывисто сказала Нина, которая уже сильно волновалась.

— И нервы у меня тоже есть, — насмешливо подтвердил Фредерико, открыл аптечку и стал просматривать ее содержимое, чтобы отыскать то, что может понадобиться. — И терпения у меня в избытке, — прибавил он. — Правда, с тех пор как я подобрал тебя на улице в Палермо, большую часть его я уже истратил.

Нина вздохнула. Он все еще сердится на нее, но это не вполне справедливо. К тому же теперь не время ссориться.

— Фредерико, давай не будем сейчас спорить. Я прошу прощения за то, что напустилась на тебя. Но ты сделал очень бестактное замечание, а потом этот мой портрет… меня это тоже сильно задело. Я же не такая… совершенно не такая. Тот рисунок — сплошная страсть и призыв… Ты нарисовал меня такой, как будто я…

Фредерико, казалось, не слушал ее. Его брови хмурились, он смотрел на Карло. Нина закусила губу и пошла за кипятком.

Затем они вдвоем подошли к Карло, и Фредерико твердо взял его больную лапу и поднял вверх. Нина села так, чтобы уложить морду пса себе на колени. Она гладила его за ушами, стараясь успокоить.

Прошло совсем немного времени. Нина посмотрела на лежавшего на одеяле Карло.

— Смотри, — прошептала она. — Он спит. Фредерико, он даже храпит!

Фредерико улыбнулся и показал ей большую занозу, сжимая ее большим и указательным пальцами.

— У тебя получилось! Фредерико, — с облегчением выдохнула она, — ты просто чудо.

Она опустила голову Карло на одеяло и встала, Фредерико тоже. И тут Нина сделала первое, что пришло ей в голову, — она крепко обняла Фредерико.

— Ты был просто великолепен. Ему было совсем не больно. Теперь он всегда будет любить тебя.

— И ты, конечно, понимаешь, что это значит, — прошептал ей в ухо Фредерико.

Нина отпрянула назад, густо покраснела и нервно рассмеялась. Она так переволновалась, что ей хотелось плакать и смеяться одновременно. Да, она все понимает. Теперь Карло не будет считать, что от Фредерико исходит угроза.

— Вытри слезы, — сказал Фредерико, а сам наклонился и поднял с пола аптечку и миску с окровавленной водой.

Нина только сейчас увидела кровь, и голова у нее закружилась.

— А с ним все будет хорошо? — озабоченно спросила она, промокая носовым платком залитое слезами лицо.

Фредерико отвернулся от раковины и сказал:

— С ним уже все хорошо. А с нами? С нами тоже все будет в порядке?

Нина удивленно посмотрела на него, потом смысл его слов начал постепенно доходить до нее. С Карло все в порядке, и теперь снова возвращается проблема их отношений. Да, их обоих сильно влечет друг к другу, и Нина уже не может отрицать это. Она словно призналась в своих чувствах тогда, в благоухающем саду, и каменные изваяния богов были тому свидетелями. Фредерико понимал, что происходит у нее в душе. Но что теперь? Нина облизнула пересохшие губы.

— Я… не знаю, — беспомощно пробормотала она.

Фредерико по-прежнему стоял у раковины. Он вытирал руки и с улыбкой смотрел на Нину.

— Знаешь, я понял, какая ты на самом деле, по тому, как ты обращаешься с Карло, а не со мной, — сообщил он.

Нина ничего не поняла. Это не имеет отношения к тому, о чем она думает. Точнее, не имеет прямого отношения.

— И что же ты понял? — осторожно спросила она почти шепотом, и ее сердце застучало.

Фредерико ответил не сразу, и Нина не могла угадать, о чем он думает.

Она с беспокойством ждала, сжимая в пальцах шелковый носовой платок.

— То, что ты добрая, заботливая и что, кажется, я хотел бы, чтобы у моих детей была такая мать, — тихо сказал он.

На этот раз Нина не просто покраснела. Кровь бросилась ей в голову, и перед глазами у нее все поплыло. Мать его детей? Что он хотел этим сказать?

Нина, замерев, стояла посреди кухни. В горле у нее пересохло, губы от удивления приоткрылись.

Фредерико медленно подошел к ней походкой хищника, но с улыбкой на красиво очерченных губах. Он поднял руку и провел большим пальцем по верхней губе Нины и мягко закрыл ее удивленно приоткрытый рот.

— Но есть одна проблема, — хрипловато пробормотал он. — Я уж не вполне доверяю себе. Я вижу перед собой добрую, заботливую, удивительную молодую женщину, которая разговаривает с животными и, наверное, с цветами и деревьями тоже. Она талантлива и остроумна, иногда она сильная, иногда ранимая. Эта женщина приводит меня в замешательство, потому что она кажется настолько наивной, что не замечает собственной сексуальности. И в то же время эта женщина любовница, точнее бывшая любовница, человека, у которого довольно высокие запросы в этом отношении.

О Господи, они снова вернулись к Лучано. У Нины упало сердце.

Фредерико продолжал смотреть ей в глаза темным и пристальным взглядом. Он словно искал ответа, который Нина не могла ему дать и который, как ей казалось, он хотел услышать. Чего же он ждет? Что она будет все отрицать? Что она расплачется и скажет, что никогда не была любовницей Лучано Трезини?