Парус любви - [151]

Ри расплела косу и, взяв в руки щетку для волос, которую каким-то чудом достал для нес Хаустон Кёрби, стала расчесывать спутавшиеся волосы. Долгое время она молча рассматривала себя в зеркале, пытаясь вспомнить, как Кэнфилд управлялась с ее непокорной гривой. Затем с решимостью, которая, наверное, заставила бы Кэнфилд ломать свои худые руки, Ри начала разделять волосы на пряди, а потом заплела шесть косичек, вплетя в них лепты. Три косички она откинула в одну сторону, три косички – в другую и прикрепила концы их лиловой лентой возле ушей, так что волосы спадали теперь золотыми петлями на обнаженные плечи.

Довольная этой прической, хотя она и могла бы показаться странной лондонским модницам и Кэнфилд, Ри тряхнула головой, с удовольствием ощущая, как колышутся косички. Затем надела сандалии, обвязала ремешками затянутые в шелковые чулки лодыжки и в этот момент услышала бой склянок, возвещающий конец одной вахты и начало другой; это было также время ужина в капитанской каюте.

Глубоко вздохнув, Ри вышла из своего укрытия, испытывая нервное возбуждение при мысли, что сейчас ее впервые увидят в новых одеждах; странное ощущение для девушки, привыкшей переодеваться по нескольку раз в день. Еще никогда прежде она так не беспокоилась по поводу своей внешности, но сейчас страшилась того момента, когда капитан начнет рассматривать ее с беззастенчивой внимательностью.

Однако она успокаивала себя мыслью, что теперь лучше понимает природу своих чувств по отношению к капитану «Морского дракона» и потому готова к встрече с кем и чем угодно. Но сердце не хотело внять высокомерному утверждению рассудка, что она может легко игнорировать чувственные токи, исходящие от Данте Лейтона; сердце дико трепетало, когда она подошла к двери капитанской каюты и услышала внутри позвякивание бокалов и негромкий смех. Подавляя трепет, Ри тихо постучалась, почти надеясь, что никто не услышит ее стука. Через какое-то мгновение, показавшееся ей целой вечностью, она услышала приближающиеся шаги, дверь отворилась, и она оказалась лицом к лицу с ошеломленным Аластером Марлоу.

– Леди Ри? – с трудом выдавил он и замолчал, не находя слов. Неужели это та самая девушка, которую он видел на палубе около двух часов назад?

– Мистер Марлоу! – ответила Ри, кокетливо склонив голову набок. Она насмешливо смотрела на суперкарго, явно удовлетворенная его реакцией на перемену в ее облике. – Могу я войти и присоединиться к вам, сэр?

Аластер Марлоу, покрывшись багровыми пятнами, отступил в сторону, пропуская это показавшееся ему необыкновенным существо. Затем поспешно закрыл дверь и повернулся, чтобы посмотреть, какое впечатление произведет на капитана появление его преображенной гостьи.

Одетый в серый с синим отливом сюртук с золотыми пуговицами, жилет с золотым шитьем, серые шелковые чулки и башмаки с круглыми мысками и золотыми застежками, капитан выглядел как любой немного скучающий аристократ, занятый предобеденной беседой. Его обычно вьющиеся по ветру каштановые волосы были убраны с широкого лба и перевязаны сзади черной бархатной лентой. Когда он поднес ко рту хрустальный кубок с вином, кружева на рукаве слегка приспустились, обнажив руку, изящество, которой как бы скрывало ее силу. Инстинктивно опустив глаза на кружева, окаймляющие вырез блузки, Ри сразу догадалась, каково их происхождение. Любопытно, хватился ли капитан одной из своих рубашек из тончайшего голландского полотна. Данте Лейтон заметил, что Сеймус Фицсиммонс вдруг потерял интерес к их беседе, что глаза его широко раскрылись и по лицу расползлась восхищенная улыбка, и тоже повернулся, чтобы увидеть их единственную пассажирку.

– Ах, – выдохнул Сеймус Фицсиммонс, воздев глаза и руки, словно в молитве, – стало быть, они существуют! Я знал, что надо только верить, и в один прекрасный день Господь откликнется на мои моления.

– Кто существует? – с любопытством спросил Аластер Марлоу, с интересом наблюдая за различными чувствами, выразившимися на лицах присутствующих. Атмосфера в капитанской каюте, казалось, была заряжена электричеством.

– Нереиды. Конечно, я всегда любил легенду о морских нимфах, но и понятия не имел о том, каким неотразимым очарованием обладают эти существа. При виде вас, миледи, мое сердце готово выпрыгнуть из груди, – громко провозгласил Фицсиммонс. Прижав руку к сердцу, он подошел к Ри и с элегантным поклоном, как подобает истинному джентльмену, поднес ее руку к губам. Выпрямившись, он заметил цветные ленты, украшающие золотистые косички, и вполне внятно вздохнул. – С вашей стороны очень благородно, миледи, что вы приняли скромный дар ирландца. Если бы вы только знали, как приятно видеть вас в моих лентах! Без сомнения...

– Без сомнения, вы рассказали леди Ри обо всем, мистер Фицсиммонс, – заметил Аластер, довольно удачно подражая выговору ирландца. Он хотел прервать поток слов, прежде чем они окончательно смутят Ри, которая уже покраснела, или разозлят капитана, уже щурившего глаза, что было для кое-кого недобрым предвестием.

– Это зрелище согревает мне душу, – продолжал Сеймус Фицсиммонс как ни в чем не бывало, его черные глаза лучились удовольствием. Когда блуждающий взгляд помощника капитана заметил знакомый лоскут кожи на бедре Ри, эмоции вспыхнули в нем с новой силой. – Какая радость для ирландца видеть такое! Знать, что кусок твоих собственных бриджей касается такой нежной и мягкой кожи, этого более чем достаточно, чтобы...