Партизаны третьей мировой. Главный противник - [173]

– Клещ – Вождю!.. Повозка на три–тридцать две!

Так и должно было произойти, поезд–ловушка проверил трассу и сейчас идёт встречным курсом с настоящим составом. Сканер пискнул, активность переговоров на частотах батальона охраны и постов внешнего кольца охраны резко возросла. Дорога, ведущая к внутреннему КПП, оживилась, и вскоре показался капот головной машины. Охрана засуетилась, сейчас пойдёт сверка документов, пора начинать.

– Вождь – Скоморохам! Спойте душевно.

После короткого подтверждения снова повисла напряжённая тишина. Вернее, как тишина? Амеры суетились как обычно, на частотах роты охраны и служб обеспечения царил бедлам. Скоро к путям подтянутся группы инженерной разведки, путейцы уже ушли. Вот в этот–то промежуток нам и надо успеть втиснуть своё маленькое мероприятие. Из–за пелены вновь зарядившего дождя видимость снова упала, поэтому весь процесс установки «гостинцев» я контролировать не могу. Силы оптики хватает только на то, чтобы отследить перемещения амеров вдоль перрона двенадцатой платформы, куда должен прибыть наш литерный поезд. Янкесы сейчас заправят конвой на обратный путь, потом снова сформируют колонну и назначат группы обеспечения движения. Всё это займет минут сорок, почти вечность.

– Ворон – Вождю! Зритель, возможно, не наш… Наблюдаю буханки вместо коробок.

Двадцать минут из отведённых сорока уже прошли, но Мелкий своим докладом снова подбросил неприятные факты по составу конвоя. Выходило, что бортовых машин всего две, а основу конвоя составляют бронированные автомобили, но габариты изделий таковы, что в этих «буханках» они не поместятся. Тут пришлось полагаться на зрение снайпера, но я не думаю, что Мелкий Ворон ошибся, просто опять в штабе какой–то пробел в информации по целям диверсии. И поделать–то ничего нельзя: мины уже выставлены, поезд тоже сейчас прибудет. Или всё же ошибся наблюдатель? С его позиции было прекрасно видно, что за машины и сколько их прибыло под разгрузку, в то время как я мог смотреть только на часть путей – полностью я видел только точки отхода. Нет, ход уже сделан, придётся работать дальше. Снайпер должен был поставить ещё несколько «гостинцев», там как раз были складированы бочки с топливом. А после фейерверка я прослежу, чтобы никто парням не мешал уйти со свалки. Потом сам свалю, пользуясь суматохой, и тогда уже они будут меня страховать у внешнего кольца периметра.

– Вождь – Балагану! Три ноля, три ноля, три ноля!

Снова я почти физически ощутил напряжение бойцов, однако, как и в случае с поездом–ловушкой, все без видимых признаков неудовольствия приняли приказ к исполнению. Я снова взглянул на конвой, серая плёнка дождя мешала увидеть чёткие силуэты, однако вскоре машины тронулись, выходя на подъездную дорогу, и когда колонна вытянулась и проползла мимо меня на расстоянии сотни метров, я понял, что Ворон был прав. Шесть из восьми автомобилей оказались чем–то вроде инкассаторских машин с высокими коробами бронированных кузовов, окрашенных в зелёный пятнистый камуфляж. Однако я привёл сам себе пожалуй наиболее веский аргумент в пользу такой перемены: наши спецы не могут точно сказать, что и как выглядит, описать примерно не значит иметь на руках точный чертёж или хотя бы фотоснимок. Поэтому, сжав зубы, я снова приготовился ждать.

…Прошло ещё полчаса: амеры подгоняли машины к платформе, кроме упомянутых «буханок» подъехал только ещё один «хамви» с пулемётом на крыше, на бортах джипа была эмблема и сигнатура одного из частных охранных агентств – «Блэкстоун Норд». Машина развернулась таким образом, чтобы при выезде с терминала она могла возглавить колонну. Это уже было совсем не хорошо. По всем правилам, такой груз должны сопровождать, помимо собственного подразделения охраны, ещё и выделенная с базы конвойная группа. При этом в обязательном порядке – армейцы, частники к подобным мероприятиям допускаются крайне редко… да почти никогда на моей памяти, это нарушение их же собственных протоколов безопасности!..

– Скоморохи – Вождю!.. Инструменты настроены… шесть–шесть–шесть!..

Голос Жука звучал глухо, треск статики прерывал доклад, но я всё понял. Подгруппа минирования работу закончила, и теперь бойцы отходят на юго–восток, где прямо под наблюдательной вышкой Ворон прорезал для них дыру в заграждении, оттуда ребята попадут на законсервированную по каким–то причинам стройплощадку. Я же ухожу только после того как сниму на миниатюрную видеокамеру сам финал акции, чтобы присоединиться к ним позднее. Трудно будет Мелкому, хотя они в связке с Клещом вообще словно призраки, это уже проверено.

– Вождь – Скоморохам!.. Принял, антракт.

Амеры снова забегали, снова началась суета.

Теперь вокруг перрона и склада, который, как я теперь знал, используется как казарма, выставили оцепление из военных полицейских и солдат из подразделения охраны терминала. Скоро вдали послышался мощный зычный гудок, и к платформе начал неспешно подваливать состав. Всё внутри меня сжалось в предчувствии, напряжение стало просто непереносимым, аж в висках заломило. В бинокль разглядеть что–либо удалось только через долгих пять минут, когда состав, словно средних размеров гигантская серая змея, стал выворачивать от стрелочной развилки к перрону. Из джипа вылезли двое – видимо, комитет по встрече. Опять пошли странности: один явно штатский, в нелепых резиновых сапогах и синем плаще с капюшоном, а второй – опять наёмник, с непокрытой головой, в дорогом комплекте защитного обмундирования. Комбез наёмника мерцал полутонами серого, чёрного и коричневого, подстраиваясь под тусклый дневной свет. В левой руке он с небрежностью профи держал короткий автомат с барабанным магазином на двести патронов. Вытерев влагу с лица, наёмник привалился к капоту машины, напряжённо всматриваясь в ту сторону, откуда шёл локомотив. Его напарник что–то говорил, перекрикивая слышный даже тут шум прибывающего состава, но наёмник только рассеяно кивал. Вся его поза говорила, что прибытия поезда он ждёт с нетерпением…