Партизаны. Судный день - [53]

Комбат поспешно поднял трубку.

— Да. То есть слушаюсь… Что?… Есть быть готовым к проверке. — Глаза Лобанова широко раскрылись. — Послезавтра?! — с ужасом переспросил он. — Товарищ полковник… — Начальство не дало ему закончить. — Есть послезавтра… — обреченно произнес комбат, медленно положил трубку на телефон и пробормотал: — Как там в анекдоте? Крути, жена, на погонах новую дырку для звездочки. А эти две — отпарывай на хрен.

Петька, весело насвистывая, шел по улице по направлению к казарме, когда из штаба донесся оглушительный вопль:

— Петька-а-а-а!

Солдат вздрогнул и опрометью кинулся обратно, но тут из штаба донесся новый крик:

— Терентьева ко мне!

Петька на ходу круто развернулся и понесся в противоположную сторону.

Глава одиннадцатая Армейские будни

Юрий подошел к Александру, сидевшему в курилке.

— Ну, ты как, подумал?

— Подумал, — Александр подвинулся, приглашая Юрия сесть рядом. — Вообще, предложение заманчивое.

— А то! — Юрий присел на скамейку. — Я уже с Лехой поговорил, он текст рекламы набросал. Представь растяжки по городу: «Секретная военная база! Групповые заезды по системе „все выключено“. Попробуйте выжить!» Программы можно сделать разные. По минимуму, просто познавательный туризм с чисткой оружия. Для экстремалов устроим заезд с дедовщиной. Кому подешевле — салабоном. Кто заплатит подороже — будет дедом. Спецтуры для женщин: «Солдат Джейн». «Гарантированное похудание за неделю». Отбою не будет! Экскурсии всякие. Прикинь, к примеру… Рейд по уничтожению посадок конопли на ферме наркобарона.

— Разве Бодун сажает коноплю? — удивился Александр.

— Попросим — высадит. А когда развернемся, можно и не такое завернуть: «Ракетная атака. Почувствуй себя героем!» Сейчас как раз по договору со штатниками кучу ракет списывать придется. А здесь мы их к делу пристроим.

— Это уж ты загнул, — усмехнулся Александр. — Кто же согласится, чтобы его за деньги закидали ракетами?

— Так мы их не сюда пускать будем, а отсюда.

— С армейскими проблемы возникнут. Все-таки их территория.

— Саня, так для них же прямая выгода. Они сейчас как только народ не отлавливают, не нам с тобой рассказывать. А тут люди сами поедут, да еще и деньги за это будут платить. Потом — реклама. Может, после тура кто и на контракт подпишется, если понравится. — Внезапно Юрия осенило. — Слушай! Знаешь, на чем еще раскрутиться можно? Устроим здесь диктаторский режим!

— Это еще зачем? — не понял Александр.

— Ты что?! Чистая валюта! — Юрия совершенно захватила новая идея. — Американцы по всему свету ищут диктаторов, чтобы с ними воевать. Осталось буквально два-три режима. Дефицит! А мы им раз в неделю будем новый предлагать. Договоримся с нашим дружком Салливаном. Он под это дело генералом станет. Представляешь? Каждые семь дней то «Шок и трепет», то «Буря в тайге». Победа гарантирована, потерь никаких. Бомбить можно, сколько влезет. — Переполнившись энтузиазмом, Юрий вскочил со скамьи. — Пойду с Лехой поговорю, пусть накатает страничку для Салливана. Типа сценарной заявки.

— Ну-ну, — Александр предпочел сохранить здоровый скептицизм, хотя внутренне не мог не признать, что идея действительно перспективна.

В импровизированном клубе, под который Алексей отвел одну из многочисленных пустовавших построек, интенсивно шли репетиции «Ромео и Джульетты». Сцену склонный к авангардизму Бревнов оборудовал не на краю помещения, а прямо посредине. Сколоченный Сергеичем из свежеструганных досок постамент венчала кровать, в которой в данный момент находились исполнители главных ролей. Молодые люди, одетые, вернее, раздетые в соответствии с мизансценой, со всем жаром молодости занимались искусством. Впрочем, чувствовалось, что Ромео, в отличие от Джульетты, несколько напряжен.

— Любимый… — Олеся страстно впилась в Алексея губами.

— Погоди, погоди… — актер, в котором пробудившийся талант режиссера все более заглушал естественные человеческие инстинкты, отстранился.

— Что?

Алексей сел на кровати. Говоря по правде, значительно сильнее режиссерских принципов его мужское достоинство сдерживало клятвенное обещание, данное отцу Олеси.

— Не так откровенно. Помни, кого ты играешь. Тебе четырнадцать лет. Ты первый раз в жизни так близко увидела мужика. В конце концов, вспомни свое детство.

— Леша, — возразила Олеся, — чтобы я в четырнадцать лет первый раз в жизни так близко увидела мужика — такого детства у меня не было.

Вошедший без стука Юрий заставил ее инстинктивно прикрыться.

— Я же просил не беспокоить нас во время репетиции! — Алексей в раздражении повернулся к дверям. — Ах, это ты… — заметив Юрия, он поспешно вскочил, хватая со стула брюки. — Подожди минутку, — попросил он Олесю.

— Леха, а ты не перебираешь? — вполголоса спросил Юрий, когда наспех экипировавшийся Алексей подошел к нему. — У Олеськи батя — мужик серьезный. Хоть он перед нами и провинился, но если узнает…

— Это же Шекспир. Все строго по тексту.

— Так я ж не против. Только у тебя выбор сцен какой-то подозрительный. Сначала репетировали первый поцелуй, а теперь что?

Алексей смущенно потупился.

— Ночь. После венчания.

— Вот именно, что после. А вы репетируете до.