Партизанской тропой - [126]

— Нет, товарищ подполковник, — Анна Ивановна подняла на собеседника грустные, задумчивые глаза. — Серик для меня теперь — как родной сын. Мы так много пережили, что не сможем расстаться. Я не отдам его!

— Что ж, — вздохнул и слегка нахмурился подполковник, — не буду вас неволить. Но мне не хотелось бы терять Серика из виду. Прошу вас записать наш адрес и писать нам. Мы всегда при случае поможем вам… Ребята сейчас в столовой. Идите к ним.

— Спасибо, — поблагодарила Анна Ивановна.

Она быстро разыскала ребят. Они были уже в мастерской. А через два дня Борис и Серик щеголяли в новенькой форме артиллеристов, подаренной им подполковником. Полк ушел вперед, и ребята тепло распрощались со своим новым другом.

Анна Ивановна, проводив своих товарищей-партизан, стала работать на Переяславском маслозаводе. От образцового предприятия, которым был завод до войны, почти ничего не осталось. Война разрушила его.

Но труд людей творил чудеса. Уже через некоторое время на завод стало поступать молоко, завод выпускал творог и масло.

Работали в основном женщины, многие из них, как и Анна Ивановна, совсем недавно вышли из лесов, где рука об руку с мужьями и братьями сражались против немецко-фашистских оккупантов. Анна Ивановна подружилась с бывшими партизанками Татьяной Похолок, Надеждой Широконос и Татьяной Матузько. Женщины работали не покладая рук. Война недалеко ушла от Переяслава. Часто появляются над городом фашистские самолеты. Но все это стало уже привычным для Бориса и Серика. Не страшась обстрелов, мальчики каждый день ходили на реку, ловили рыбу, купались. Рыба в ту пору служила им основной пищей. Голодно было в разоренном оккупантами краю.

Но положение постепенно менялось. Линия фронта продвигалась вперед. Все реже и реже появлялись самолеты врага над городом, а потом их не стало совсем. Анна Ивановна с нетерпением ждала того дня, когда можно будет побывать в родном селе. Ведь там у нее осталось самое дорогое — ее партийный документ… И вот этот день настал.

— Мама! — радостно крикнул Боря, вбегая в кухню. — Дедушкино село освободили… Теперь мы поедем туда?

— Откуда ты узнал это, сынок? — встрепенулась Анна Ивановна.

— Передали по радио, — сказал Серик. — Разве вы ничего не слышали?

Женщина долго ждала этого часа, и когда он пришел, то вместе с радостью ее охватили горькие думы. Анна Ивановна заплакала. Борис растерянно смотрел на мать. Анна Ивановна плакала, заново переживая недавнее прошлое…

Ее родители погибли в тот же день, когда она с мальчиками вынуждена была бежать из села. Только через год, находясь в партизанском отряде, Анна Ивановна узнала об этом. От детей она скрыла страшную весть.

Вспомнилась ей теперь и ее бывшая подруга, и жажда справедливой мести зажглась в груди женщины. Она решила немедленно ехать в свое село. Хотелось побывать на родном пепелище, посмотреть, что сталось с деревней, отыскать свои документы, которые она спрятала тогда в отцовском саду. Анна Ивановна попросила кратковременный отпуск на работе, захватила с собой Бориса и Серика и на попутной машине выехала.

Анна Ивановна не узнала своего села. Когда-то большое и красивое, оно лежало теперь в развалинах. Не было ни одного целого домика. Лишь чудом уцелевшие печные трубы напоминали о том, что здесь когда-то было человеческое селение.

…Грузовик остановился у груды обгоревших развалин. Женщина с двумя мальчиками сошла на землю, поблагодарила солдата-шофера и направилась на пепелище. По уцелевшим тополям, что стояли во дворе бывшего дома, Анна Ивановна угадала свое родное гнездо и снова горько заплакала.

— Мама, видно, в дом попал снаряд? — спросил Борис. — Тут, наверное, шел бой?

— Нет, Боря, — сквозь слезы ответила Анна Ивановна. — Дом сожгли немцы.

— А дедушка и бабушка? — встревожился Серик.

— Дедушка… Нет нашего бедного дедушки, — проговорила Анна Ивановна. Больше она не могла сказать ни слова. Молчали и дети, чувствуя, что здесь произошло что-то страшное и тяжелое.

Все трое подошли к дереву, у которого они спрятали когда-то документы.

— Без лопаты тут не обойтись. Вы подождите, ребята, а я схожу за лопатой, — сказала Анна Ивановна и пошла к соседям.

Скоро она вернулась с лопатой. Откопали сверток. — Анна Ивановна развернула клеенчатую обертку, достала красненькую книжечку и прижала ее к своей груди. Дети молча смотрели на взволнованное лицо матери, мысленно переживая ее большую радость.

Потом они вышли из садика и направились в контору сельского совета, помещавшуюся в полуразрушенном домике в центре села. Анна Ивановна встретила там своего старого знакомого Василенко. Он-то и был председателем сельсовета.

— Анна, родная, жива? — взволнованно заговорил председатель, поднимаясь навстречу вошедшим. — Легка на помине. Сейчас мы только о тебе говорили… О-о! И солдаты с тобой! Добрые выросли хлопцы.

— Хорошо, что мы вас встретили, — сказал один из военных, бывших в сельсовете. — Мы — члены комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских оккупантов. Вы должны нам помочь в уточнении некоторых данных о бывшем старосте Чумаке и его дочери.

— Вы их поймали? — невольно вырвалось у Анны Ивановны.