Партизанская война на Украине. Дневники командиров партизанских отрядов и соединений. 1941–1944 - [16]

Встретились с Шитовым[31], дал некоторые разведданные о ближайших селах, о развитии [движения] националистов.

20 июня 1943 г.

Встретились с представителями Медведева[32].

Ночью была хорошая погода для приема самолетов, но самолеты не прилетели, несмотря на нашу заявку. А груз необходим как воздух.

Встретили первый польский партизанский отряд. Командир отряда […][33], некий польский офицер. Он сказал: «Мы вне всякой политики». Разводя руками, он продолжал: «Мы мусымо обороняться. В первое время мы обращались к немцам. Говорили им: „Смотрите, нас украинцы бьют. Помогите нам“. Немцы обещали помощь. Хотели переместить семьи в местечко, а нас приглашали в полицию. Мы отказались от их помощи. У меня есть десятков пять хлопцев. Но мы стараемся, что нас больше, что у нас много разного вооружения, что у нас сотни людей и все хорошо вооружены. Это все для немцев, чтобы боялись. Я сам прятался по лесам и при немцах, и при советах. Мы сейчас бьем украинцев».

Командир заметил: «Постойте». — «Прошу», — сказал польский офицер. «Вы против всех украинцев? Это нельзя смешивать. Бульбовцы, бандеровцы — это банда, обманутая гитлеровцами. Гитлеровцы, чтобы отвлечь внимание от фронта, чтобы замаскировать свои потери, свой крах на восточном фронте, организуют национальную резню, нацковывают поляков на украинцев, а украинцев — на поляков»[34].

«А вначале несколько немецких карательных отрядов сожгли и вырезали несколько польских сел, чтобы разжечь украинско-польскую резню. Да ведь вы вот говорите, что вы против украинцев. Но ведь в банде Бульбы есть и узбеки, и русские, и украинцы. Надо не смешивать бульбовскую банду с украинцами, у меня в отряде 70 % украинцев. Однако мы поляков не бьем. Теперь вам ясно?» — «Так есть… Продолжайте…» — «Оружие мы достали по селам, а часть — у украинцев, то есть у бульбовцев. Ребята рвутся в бой, им надоело сидеть, они хотят воевать, но я их сдерживаю, — говорю им: не надо пока. Мы мусымо обороняться. Мы вне политики».

Разведя руками, поддакивает «так есть». Он рассказывал о том, что поляки не довольны действием бульбовцев и что надо подниматься на борьбу с ними.

21 июня 1943 г.

Форсировали [реку] Случь в селе Бильчаки. Националисты-бульбовцы вели огонь по нашей конной разведке. Конники открыли огонь по националистам, 8 человек захватили живьем с винтовками.

На допросе отвечали: «Взяли нас насильно. С легким оружием заходит в хату бульбовец и предлагает вступать в их партию. Многие не желают идти, но их забирают насильно. Большая половина населения не желает ни немцев, ни националистов, а ждет советской власти. Беднота рассуждает так: до прихода сов[етской] власти у меня было на 10 чел[овек] 3 десятины земли. Нужно было платить за эту землю и плата набиралась до 1000 злотых. А богачи имели на две-три души по 15–20 гектаров земли. Для меня советская власть, давшая мне землю и свободу, — хорошая. Чего мне против нее бороться? Против сов[етской] власти репрессированные, кулаки и прочая сволочь. Борьба националистов и поляков — это детище, порожденное хитрой политикой гитлеровцев, для отвлечения народных масс от провала на фронте».

Пленных националистов отпустили по домам, сделав им разъяснение.

22 июня 1943 г.

Под селом Матыювка пять националистов встретились с разведкой.

Разведка повела переговоры.

— Вы кто? — спрашивает разведчик П…[35].

— Мы партизаны — отвечают им.

— И мы партизаны.

— А вы из какого отряда?

— А вы из какого?

— Вы не крутите. Если вы бульбовцы, так идите к «ябени матери» отсюда, да не вздумайте стрелять.

Те представители ушли, говоря, что они нас теж не боятся.

А через несколько минут оттуда послышалась стрельба из пулеметов и винтовок.

Мы открыли ответный огонь — банда разбежалась.

24 июня 1943 г.

Виды на урожай очень хорошие, кроме овса. По селам бульбовцы сменяются бандеровцами. Весь репрессированный кулацкий элемент находится у бандеровцев. Идет мобилизация молодняка, закончившего средние школы, в школы командиров. Школа находится где-то [в] Пинских болотах — добиться не удалось.

Перебежчики, бывшие секретари ком[сомольских] организаций и бывшие комсомольцы, рассказали, что сейчас готовится командный состав для национальной украинской армии (при разгроме Красной армией немцев мы должны захватить зброю и поднять вооруженное восстание для того, чтобы сделать самостийную соборную Украину).

[25 июня 1943 г.]

[В ночь] с 24 на 25 июня 1943 года форсировали шоссейную дорогу Костополь — Александрия и железную дорогу Сарны — Ровно на переезде Каменка Гура, уничтожив связь и заминировав [дорогу], продвинулись к реке Горынь. Мост оказался взорван. Короткие ночи не дают возможности продвигаться большими переходами. Марши по 30–40 километров.

Поезда проходят по 6–7 в день.

В Ровно бежит вся сволочь немецкая. Националисты опять обстреляли голову и середину колонны из р[учных] п[улеметов]. Поймали. Оказались бандеровцы.

Ровно — центр Украины. Там же находится рейхскомис[сар] Кох[36]. В Луцке — генерал-комиссар Шене. В Житомире — генерал-комиссар Могуния[37].

Недавно представитель Медведева[38], который работает т[айным] а[гентом] в Ровно в роли гвардии офицера, имеет 2 креста и несколько ранений, получил разрешение на свидание с Кохом