Партизан Лейбу - [4]

Второй брат – Исаак, окончил городскую школу в Мойнештах, несколько классов гимназии. Учиться в те времена в гимназии или лицее стоило довольно дорого, но учеба давала возможность сокращения срока службы в армии. Как ни старались отец и старший брат, Исаака все-таки мобилизовали. Как он позже рассказывал, призвали его в артиллерийские войска, часть находилась в городе Галац и после первых дней знакомства с армейской жизнью он чуть не бросился в Дунай. Служить в румынской армии тех лет, с палочной дисциплиной, высокомерноснобистскими, в большинстве своем наследными и по этой причине недалекими офицерами, примитивном вооружении и обеспечении, было равносильно каторге. Исаак служил в артиллерии ездовым, тогда орудия (пушки) перевозились на волах, и когда бывал дома в увольнении, рассказывал много веселых, а больше невеселых историй, пугая младших братьев перспективой армейской службы.

После демобилизации, Исаак одно время работал дантистом, а затем с помощью старшего брата занялся коммерцией и коммивояжерством. Женился, жил в Бухаресте. Политикой особо не интересовался, но тяготел к сионистским убеждениям.

После двух старших братьев родилась сестра Дори. Она окончила начальную школу в родном селе, несколько классов лицея и осталась дома. Раньше девочек далеко от дома не отпускали. Она была главной помощницей мамы. В 1937 году вышла замуж и уехала в Палестину.

После Дори была сестра Рози. Она тоже закончила начальную румынскую школу и находилась дома, помогая по хозяйству.

На два года старше Тобиаса был брат Марчел. Он окончил в городе еврейско-румынскую школу, затем в Бакэу – торговый лицей и вместе с Исааком занимался коммивояжерством.

Марчел, в отличие от старших братьев, симпатизировал коммунистам и к середине 1940 года нелегально перебрался в СССР. По слухам, он обосновался в г. Черновцы еще до присоединения Западной Буковины к СССР. Больше года вестей от него не было.

В 1922 году, в год рождения Тобиаса, отец построил в Подурь, в самом центре села, рядом с домом румынского священника, большой сорокапятиметровый дом. Высокий, красивый, удобный, окольцованный по всему периметру широким балконом, дом был построен под семью. В нем были и большая прихожая, куда выходили детские комнаты, кухня, комната родителей и «одая куратэ» (чистая комната) или подобие большого зала.

Семья Лейбу жила, дружно, при достатке. Держали землю, имели скот, лошадей верховых и ездовых. Никто в семье не пил и не курил. Строго соблюдали все еврейские обычаи. Синагоги в их селе не было, зато за несколько километров в г. Мойнешты их было три и все построены в разные времена предками Лейбу.

В одну из синагог, самую большую, каждую неделю и по праздникам ездила семья Тобиаса. После молений гостили у родственников отца. Пищу, как правило, готовили дома и брали с собой. На еврейскую Пасху снимали с чердака специальную кошерную посуду и готовили все, что было положено к такому празднику.

Когда построили новый дом, то часто свадьбы родственников из Мойнешт проводились в селе. Так было выгодней по обеспечению, и места больше, чем в городских домах и квартирах.

Да и само прикарпатское село Подурь с примыкающими к нему вплотную селами Валя Шоший и Прохорешть было прекрасным местом не только для жизни и работы, но и отдыха. В селе и его окрестностях располагалось несколько поместий рода Лейбу. По мере возникновения революционных настроений и волнений окружающего их крестьянства, а затем постепенного выезда наиболее богатых еврейских семей в Палестину, такие имения, особенно вне сел, постепенно разрушались и растаскивались, но село Подурь оставалось красивым и привлекательным.

Семья Лейбу хорошо ладила с соседями. Основная масса их была румынами, рядом жил просвещенный настоятель главной церкви села с огромной семьей из 14 детей. У него в семье культивировались два языка – румынский и французский. Напротив дома Лейбу жила, тоже многодетная немецкая семья, поэтому Тобиас, с малых лет общаясь с соседскими детьми, свободно говорил и по-французски, и по-немецки. Тем более, что позже учил французский уже в школе и гимназии.

У шестого ребенка семьи Леона Лейбу, Тобиаса, было два парадокса, которые сыграют свою определенную, скорее всего негативную роль в его дальнейшей жизни. Первый – он был русоволосым с голубыми глазами, второй – он не знал еврейского языка, как не знали его и две сестры. В этом плане они были как внутрисемейными, так и просто «гоями».

Дело в том, что в романизированных еврейских семьях, как правило, в силу различных причин говорили по-румынски. Отец с матерью иногда общались между собой на идишь, но с детьми специально говорили по-румынски. Старшие три брата, которые учились в еврейско-румынских школах и гимназиях, знали еврейский, а две сестры и младший Тобиас в еврейской школе не учились.

Его с шести лет отдали в начальную румынскую школу в своем селе. Проучившись в ней четыре года, он год находился дома, пока, в Мойнештах не открылась частная, опять же румынская гимназия. Отец выделил одиннадцатилетнему Тобиасу ездовую лошадь под седлом, и на ней он ездил в Мойнешты, в гимназию.