Партизан Фриц - [31]
— Тебе опять повезло, Краус. Снова к той же камере, — с завистью сказал сосед. — Когда ты успел в любимчики пролезть, ума не приложу.
— Какая разница, где стоять? Лишь бы не на улице, — буркнул Краус, проверил, все ли подогнано, и в сопровождении дежурного унтер-офицера опустился в подвал. Здесь, в узком темноватом коридоре, у третьей камеры, ему предстояло провести несколько долгих часов.
Кивнув сменившемуся, он сразу же посмотрел в глазок.
В камере было тихо. Ярко освещенная электрическим светом (он горел в ней и днем и ночью), она сначала показалась ему пустой. Приглядевшись, убедился, что это не так: узник лежал прямо на цементном полу, без матраца, без всякой подстилки, крепко спал.
«Ну и нервы! Крепче, чем из стальной проволоки», — в который уже раз подумал о своем поднадзорном часовой. Конечно, сегодня в карауле он покривил душой: находиться на этом посту пожелал бы каждый из команды. Во-первых, сюда, к этому глазку, по нескольку раз в смену подходит сам начальник тюрьмы, не говоря уже о командире охранной роты, которому нет-нет да между рапортом и закинешь какую-нибудь личную просьбу, скажем, насчет мыла или табака. Во-вторых, пост хотя и считается особо ответственным (камеру охраняют круглосуточно, несмотря на то, что заключенный в наручниках, двое часовых — один у двери в коридоре, другой под окном на улице), но стоять здесь — одно удовольствие: если и задремлешь, то уж будь уверен, что тебя разбудит толчок разводящего, а не вопль, предсмертный хрип или одна из тех мерзких штучек со стороны арестованного, за которые караульные идут на гарнизонную гауптвахту или еще подальше.
А кроме того, в этом Шменкеле есть то, что может понравиться. Нет, конечно, не совершенное им (здесь не положено проявлять любопытства, но Краус разузнал о нем все, что можно было), а его поведение. Ведь как его ни назови, а уж мужества у него не отнимешь. Взять этого дурака Шмидта, секретаря из тюремной канцелярии. Сколько раз в первые дни он пробегал по утрам по коридору, громко бренча ключами, стремясь создать впечатление, что сейчас осужденного будут выводить на казнь. Другой на стену полез бы от страха, а этот даже голову не повернул в сторону двери.
А вчера? Объявили, что прибудет командующий. Тюремная администрация с ног сбилась: кинулась все чистить, убирать. А тот прошел прямо в третью камеру, пробыл там больше часа и уехал, ни с кем не попрощавшись (это уж он, Краус, может засвидетельствовать, сам видел!). Черт побери! Этот солдат может поговорить и с большим начальством! Даже старший надзиратель Гросс, гроза всех арестованных, будит его не пинком ноги, а лишь громким окриком… Кстати, вот и сам Гросс, легок на помине. Чего он забрел сюда в такую рань?
Часовой вытянулся, отдал честь. Надзиратель осмотрел камеру, не заходя в нее, крикнул:
— Вставай!
Осужденный не пошевелился.
— Подымайся! — завопил Гросс изо всей мочи и вполголоса добавил, оскалив зубы в неприятной усмешке: — Скоро отоспишься, немного осталось.
Лежавший сначала поднял голову, затем, сразу придя в себя, быстро вскочил на ноги.
Гросс подождал немного и произнес, явно наслаждаясь:
— Через полчаса сюда прибудет председатель военного суда. Готовься выслушать важное сообщение.
Надзиратель удалился. У часового в голове мелькнуло, что сегодняшнюю вахту ему не придется достоять до конца. Он не первый раз слышал подобную фразу, привык к ней и, откровенно говоря, не испытывал какого-либо волнения или чрезмерной жалости к приговоренному. Его отношение к происходящему укладывалось в элементарную, простую, не допускающую никаких психологических переживаний истину: раз людей лишают жизни, значит они этого заслуживают.
Но сейчас ему стало как-то не по себе.
Быстро оглянулся: вокруг никого. Повинуясь безотчетно возникшему чувству, не думая о последствиях, окликнул заключенного и торопливо вложил через отверстие глазка в скованные железом руки две сигареты, последние, что у него остались.
И как будто полегчало на сердце, когда в ответ услышал спокойное:
— Спасибо, камрад.
Ровно в половине седьмого коридор наполнился шумом шагов. Впереди шел начальник тюрьмы со связкой ключей, за ним — полковник, а позади, чуть приотстав, — остальные офицеры.
Заскрипела дверь. Председатель военного суда перешагнул порог и остановился, не заходя в глубь камеры. Он разглядывал осужденного, жадным взором скользя по его лицу в поисках хотя бы тени беспокойства.
Тот ждал.
— Осужденный Шменкель! Командующий группой армий утвердил приговор. Как вступивший в законную силу, он будет приведен в исполнение сегодня в восемь часов утра ровно, — добавление, которое полковник должен был сделать к этим словам, в его судебной практике встречалось не часто, — поскольку просьба о помиловании подана не была.
Достал карманные часы, посмотрел: — В вашем распоряжении полчаса. Сейчас прибудет священник. Кстати, какой нужен: католический, протестантский?
— Все равно.
— В этот последний час у вас есть просьбы ко мне, как представителю судебных властей рейха? — Полковник ни на минуту не сомневался, что этот упрямый человек ответит отрицательно, поэтому он повернулся к двери.
Основой сюжета романа известного мастера приключенческого жанра Богдана Сушинского стал реальный исторический факт: покушение на Гитлера 20 июля 1944 года. Бомбу с часовым механизмом пронес в ставку фюрера «Волчье логово» полковник граф Клаус фон Штауффенберг. Он входил в группу заговорщиков, которые решили убрать с политической арены не оправдавшего надежд Гитлера, чтобы прекратить бессмысленную кровопролитную бойню, уберечь свою страну и нацию от «красного» нашествия. Путч под названием «Операция «Валькирия» был жестоко подавлен.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.
К ЧИТАТЕЛЮВ этой книге нет вымысла. Ее герои — советские разведчики-чекисты — действительно совершали в годы Великой Отечественной войны чудеса доблести и отваги, мужества и самопожертвования.Автор книги — Александр Александрович Лукин — пришел на службу в органы государственной безопасности еще совсем юным комсомольцем. О незабываемых в жизни советского народа годах борьбы с контрреволюцией он позднее рассказал в книгах «Сотрудник ЧК» и «Тихая Одесса» («Седой»).Когда началась Великая Отечественная война, А. А. Лукин стал заместителем командира по разведке в прославленном чекистском отряде Героя Советского Союза Д. Н. Медведева.
Документальная повесть рассказывает о комсомолке Паше Савельевой, участнице подпольной группы в Луцке. Вместе с товарищами по борьбе она выкрала у немцев образец секретного химического оружия, который затем был переправлен в Москву.
В центре Москвы убит выстрелом из пистолета и ограблен бухгалтер одной из московских столовых. Преступникам, похитившим крупную сумму денег, удалось скрыться. Сотрудники Уголовного розыска приступают к расследованию...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.